Когда Энни Харт вышла из здания аэровокзала, ее слегка покачивало. Причин для столь ужасного состояния было превеликое множество: и долгий перелет, и смена часовых поясов и даже времен года: в Штатах вступала в свои права весна, в Австралии начиналась осень. Да и последствия вчерашней «прощальной» вечеринки, устроенной для друзей, оказались для нее нелегким испытанием.
Энни прикрыла глаза от яркого солнца, потом, порывшись в недрах висевшей на плече сумки, извлекла на свет Божий солнцезащитные очки и чуть не застонала. Нет, сегодня у нее неудачный день, и всякие неприятности сыплются, как из рога изобилия, — ее очки были разбиты. Энни подавленно вздохнула. Потеря не была дорогой в пересчете на денежный эквивалент, но это были ее любимые очки, служившие к тому же неким талисманом в каждой ее поездке. Энни вздохнула еще тяжелее, бросила уже негодный «талисман» обратно в сумку и растерянно огляделась. Майк сказал, что будет ее встречать, но почему-то она не видела его в постепенно редеющей толпе встречающих.
Майк в отличие от Энни отличался завидной пунктуальностью, и задержать его могли только чрезвычайные обстоятельства. Пунктуальность не относилась к достоинствам Энни, к тому же частенько она была настолько рассеянна, что ей ничего не стоило перепутать время или даже — чего греха таить, и такое случалось! — день прилета. Но в данном случае напутать она не могла, ведь билет ей брал Майк, а уж он-то никогда ничего не забывал. Оставалось одно — просто ждать. Энни поставила огромный баул на разогретый асфальт, и тут же около нее остановилось такси.
— Куда ехать, мэм?
— Извините, меня должны встретить…
Водитель потерял к ней интерес, тем более что к нему в салон резво вспрыгнул пожилой мужчина-колобок. Такси укатило.
Где же Майк? Энни повертела головой, тщетно пытаясь высмотреть своего кузена. Ее глаза наткнулись на высокого мужчину, и Энни невольно задержала на нем взгляд. При таком росте не выделить его из толпы было невозможно. К тому же внешность у него была довольно примечательная: лицо с правильными и резкими чертами, которым легкая щетина придавала излишнюю суровость; волосы, более длинные, чем принято, волнами спускавшиеся на воротник хлопковой клетчатой рубашки; линялые, совсем светлые джинсы, плотно обтягивающие длинные ноги…
Все эти подробности наметанный глаз Энни ухватил за несколько секунд. А еще незнакомец излучал силу, уверенность и явно знал себе цену. И был опасен. Откуда Энни это взяла, она и сама не знала. И выражение его лица явно соответствовало ее оценке: холодное и отрешенное. И весь его вид был каким-то неприступно-царственным, снисходительным к слабостям и заботам снующих вокруг беспокойных людей-«муравьев»… Энни так увлеклась разглядыванием, что вздрогнула, когда незнакомец повернул голову, и их глаза неожиданно встретились. Через пару секунд он равнодушно отвел взгляд, но и этого короткого промежутка времени хватило, чтобы Энни почувствовала себя так, словно побывала на краю пропасти. Собственная реакция поразила ее, но все же при данных обстоятельствах она была вполне объяснима: бедняжка была совсем вымотана и не могла адекватно реагировать на происходящее.
