— Я услышала, как люди болтали о ней — о старой карге, ведьме, которая живет в Баши-хаусе, — сказала Мег, повышая голос.
— Раз уж принцесса всегда контролирует тон, которым говорит, почему бы тебе не поучиться тому же? — перебил Нед, окинув девушку пристальным взглядом. — В конце концов, ее высочество тоже родилась под счастливой звездой, и это еще одна ваша общая черта, вдобавок к лицу и фигуре, которые видит мир. А теперь, госпожа Мег, — продолжил он, — как я уже говорил вам перед началом занятия, чтобы по-настоящему подражать кому-то, нужно украдкой наблюдать за этим человеком, ловить каждое слово, которое срывается с его губ. Ты ведь так и поступаешь? — добавил он, надеясь, что не выдал, сколько подозрений вызывает у него эта девушка.
— Принцесса добра ко мне, и ее милейшая тетя наказывала идти к ней… Знамо, я так и делаю.
— Не знамо, а разумеется, — исправил Нед.
— Разумеется, — повторила она.
Нед кивнул, радуясь, что Мег даже не заподозрила, на что он намекал, но не осмеливался заявить открыто — пока что. Как он рассказывал вчера принцессе, его расспросы в Баши показали, что старая карга из Баши-хауса, вероятно, вовсе не старая, а ходит прямо и быстро. И совсем не обязательно она уродливая, хотя и носит длинные свободные платья и какую-то батистовую вуаль, ниспадающую со шляпы на лицо. Никто никогда не видел ее лица, а потому оно может оказаться из тех, «ради красы которых спускали на воду несметные армады кораблей» — как говорит один из его любимых персонажей в «Трагедии королевы Елены» — пьесе, в которую за последние несколько лет Нед пристрастился вставлять ремарки, тонко критикующие королеву Марию.
В Баши он исполнял другую роль — торговца, уроженца Лондона, который приехал искать свою тетю-травницу, — и выяснил, что Леди белого павлина, как Нед окрестил ее про себя, навещали две сельские девицы. Один охотник не раз их замечал. Судя по его рассказам, одной из девиц могла быть отравительница Нетти, как ее описывали Елизавета и Дженкс. Вторая была выше ростом, но сутулилась, и походка у нее была слегка тяжеловатая, шаркающая.
— А теперь, — сказал Нед и так резко хлопнул в ладоши, что Мег вздрогнула, — давай пройдемся с тобой еще разок, в точности как ее высочество. Не шаркай и не сутулься.
Гарри Кэри наблюдал за тем, как Уильям Сесил подбрасывает с кожаной рукавицы к небесам своего любимого кречета, Неподражаемого. Бело-коричневая птица захлопала крыльями, ловя потоки ветра, взмыла вверх, а потом внезапно устремилась к земле, позванивая крошечными колокольчиками на лапах. Они услышали глухой стук, с которым кречет схватил более медлительную жертву, и пронзительный крик, когда он понес добычу к земле. Один из сокольничьих Сесила бросился забирать пойманную птицу, пока кречет не разорвал ее на куски.