Дело в том, что вопреки сведениям, получаемым нашей разведкой и снабжавшей ими командование ВВС КБФ, противник не осуществлял перевозок по заливу за исключением финских шхер, куда наши самолеты не посылались. Что же касается борьбы с минными и сетевыми заградителями, то они выходили на свои постановки по ночам или в условиях плохой видимости, и нам ни разу не удалось застигнуть их в море. К середине месяца немцы и финны завершили создание противолодочного рубежа в западной части залива и с 14 апреля приступили к подновлению минных полей в районе острова Гогланд. Помешать им наличными силами мы не могли.
20 апреля адмирал В.Ф.Трибуц дал новые указания, на этот раз уже непосредственно касающиеся действий авиации по обеспечению выхода подлодок в море. Минно-торпедной авиации ставились задачи нанесения ударов по вражеским противолодочным дозорам и уничтожения минных полей. Последнее планировалось обеспечить их «ковровыми» бомбардировками. Наверное в штабах понимали малую эффективность подобных действий, но никаких эффективных средств борьбы ни с минной опасностью, ни с минно-заградительными силами противника флот не имел. С 23 апреля по 7 мая «Илы» 1 — го ГМТАП совместно с МБР-2 из состава 58-й отдельной эскадрильи произвели 120 самолето-вылетов на бомбардировку акватории в районе острова Гогланд, сбросив 646 бомб, после чего наблюдалось «до 40 сильных взрывов — предположительно мин». В последующие дни самолеты несколько раз вылетали бомбить Нарген-Поркаллауддский рубеж. Стоит отметить, что даже если отбросить несколько тысяч мин, выставленных на гогландском рубеже еще в кампанию 1942 г., то только между 10 апреля и 15 мая 1943 г. немцы и финны выставили здесь же ещё 2651 мину. Впрочем, по имеемым к настоящему времени данным, все три выходившие подводные лодки смогли форсировать гогландский рубеж, но попытка продвинуться дальше на запад стала для двух из них роковой. Противник потопил «Щ-408» и «Щ-406», и только благодаря необычайному везению «Щ- 303» капитана 3 ранга И.Травкина удалось вернуться назад. От него-то командование впервые и узнало о существовании противолодочной сети, перегораживающей залив. Лишь 6 июня эти данные были подтверждены аэрофотоснимками, сделанными нашими разведывательными самолётами.
Для 1-го МТАП полеты на бомбардировку минных заграждений оказались не только бесполезной тратой времени и сил, но и причиной негативных кадровых перестановок. Дело в том, нто в ночь на 2 мая при снятии с «Ильюшина» неиспользованной бомбы ПЛАБ-100 произошла катастрофа. Сильный взрыв убил не только нарушившего инструкции техника, но и нанес повреждения пяти Ил-4. Два из них сгорели полностью. С формулировкой «за невыполнение приказа командования» были преданы суду командир полка Челноков, инженер Морозов и инженер по вооружению Лебедев. Звезда Героя Советского Союза спасла Челнокова, но с командованием полком ему пришлось расстаться. Последовал перевод в ВВС Черноморского флота на должность помощника командира 8-го гвардейского штурмового авиаполка. Однако судьба обошлась благосклонно с талантливым летчиком. В январе 1944 г. он вновь дослужился до должности командира полка, в августе стал командиром 9- й штурмовой авиадивизии ВВС КБФ и в том же месяце был удостоен второй Золотой Звезды. Командиром же 1 — го гвардейского с 6 мая 1943 г. стал майор А.Н.Дарьин. В многочисленной литературе и мемуарах, посвященных части, он, как правило, вообще не упоминается. Лишь историограф полка журналист Львов в своей книге, не называя личности нового командира, написал: «офицер, сменивший Челнокова, оказался неподготовлен к осуществлению крутого поворота к боевым действиям на море и сам на боевое торпедирование не летал». Фактически обязанности командира в это время исполнял помощник командира полка по летной подготовке и воздушному бою майор И.Н.Пономаренко, а в вопросах организации полетов на «свободную охоту» активно участвовал инспектор по технике пилотирования 8-й авиабригады (с июля — 8-й минно-торпедной дивизии) майор И.И.Борзов.