Резко, утратив свою обычную сдержанную манеру, герцог направился к выходу. Только у двери он обернулся и увидел, что Зоя все еще стоит у фортепиано. Она не смотрела ему вслед, как сделала бы любая другая женщина на ее месте. Нет, она смотрела на клавиши. И снова у него появилось чувство, что он разочаровал ее.
Герцог вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Спускаясь по лестнице, он говорил себе, что все, что он чувствовал, слушая игру Зои, было только иллюзией и, очевидно, причиной всему жара.
Экипаж ждал его у подъезда. По дороге в Зимний дворец герцог думал о том, что странным образом стал чувствовать то же, что и русские, которым так свойственно переходить из состояния душевного подъема в состояние депрессии.
Однако такое объяснение было неверным, потому что он не испытывал ни душевного подъема, ни депрессии.
Вместо этого герцог испытывал такое странное чувство, которое не мог объяснить даже самому себе.
Он внезапно был выведен из состояния полного благодушия и довольства собой, к которому привык за последние годы. Он привык думать, что для него больше нет ничего нового под солнцем, нет никаких новых ощущений, которые он уже не испытал бы так или иначе.
— Похоже, что я схожу с ума на старости лет! — жестко сказал себе герцог.
В Лондоне было очень модно обращаться к предсказателям судьбы и медиумам. Герцог слышал, что Наполеон и его жена Жозефина были страстными поклонниками спиритизма. Всем было также известно, что императрица выросла на Мартинике, где ей предсказали «самое высокое положение в Европе». Ходили слухи, что перед битвой Наполеон обычно советуется с предсказателями и жестоко наказывает тех из них, кто предсказывает ему неудачу.
Герцог всегда считал такие предсказания полной чепухой. По его мнению, предсказаниями занимались исключительно шарлатаны, которые подобным жульничеством зарабатывали немалые деньги.
Ему часто доводилось останавливаться на ночь в домах, о которых поговаривали, что в них якобы живут привидения. И не однажды он спал в комнатах, известных под названием «комната с привидением».
— Как вам спалось? — затаив дыхание, спрашивал утром хозяин, когда герцог появлялся к завтраку.
— Совершенно спокойно, — отзывался герцог. — Ночью мне никто не мешал. Ваше привидение не проявило ко мне никакого интереса.
Его отношение к потусторонним силам всегда разочаровывало хозяев дома. Герцог также презирал тех, кто не расставался с талисманами на скачках, смеялся над артистами, которые держали в своей уборной заячью лапку на счастье.
— Счастье или несчастье — все зависит от нас, — часто говорил он. — Мы сами определяем свой удел.