– Ой, да что ж это такое-то… – раздался голос Гликерии.
Всё понятно. Сашка – к ней. Да и как могло быть иначе? Оля вскинула голову, чтобы придать себе самый независимый вид. И увидела, что возле Гликерии материализовался Костик Комков. И приглашал в зал её… Значит, Сашка, всё-таки к ней, к Оле. А Оля к такому повороту событий оказалась не готова…
– Ну зачем я тебе нужна – самоутвердиться? – тем временем взмолилась Гликерия, обращаясь к Костику. – Тебя и так тут все любят!
– Нет, не самоутвердиться. – Костик широко улыбнулся и положил руку Сашке на плечо. – Просто для позитива. С Сашком мы замирили, давай и с тобой.
– Охотно, – чтобы только от неё отстали, кивнула Гликерия. – Я тебя прощаю, танцевать не буду. И как-нибудь обязательно прокачу на скутере. Ну, договорились?
Гликерия говорила быстро, нарочито добрым голосом – как с буйнопомешанным. В суетливом решении Костиных проблем ей совершенно не хотелось принимать участие – и пусть это было неправильно с точки зрения школьной дружбы.
– Оки-оки! – явно взбодрённый чем-то горячительным, Костя, как призрак этой самой дружбы, исчез на просторах полутёмного коридора.
Гликерия была неисправима и по-прежнему ни в ком не нуждалась. Конечно, кроме «немногих, но верных…» – как с радостной благодарностью поняла Оля. Подмигнув ей, всё ещё нерешительно стоящей возле застывшего рядом Сашки, Гликерия направилась в актовый зал со словами «Пойду ёлку рассмотрю».
…Мимо Оли и Сашки проходили люди. И в том числе полной достоинства неторопливой походкой проплыла Светлана Бояршинова в окружении старшеклассниц. Она бросила на Олю и её непростого друга презрительно-насмешливый взгляд. Видимо, он не успел измениться, потому что несколькими метрами раньше навстречу Лане прошла Гликерия. Конечно, никто ничего не забыл и не простил, а потому всем нон-конформистам расслабляться и терять бдительность было рано.
Но сейчас…
– Потанцуем или поговорим? – мягко предложил Сашка. Его глаза, обведённые угольно-чёрной дымкой, смотрели с надеждой.
Одет Сашка был в свой парадный субкультурный вариант. На дальнем плане у него за спиной проплыл наряженный в маскарадный костюм Димка Савиных, присмотрелся к ним с довольным видом и показал Оле оттопыренные большие пальцы. Добрая он душа, этот Димка, хоть и проблем от него немало. Оля улыбнулась ему.
И взглянула на Сашку. Он оставался тем же – и тоже, как Гликерия, был последовательным в своём стремлении отгородиться от бодрого, разноцветного и весёлого, но, как он считал, убитого массовой культурой мира. И… Оля по-прежнему понимала его.