Все это происходило на удивление тихо, учитывая, сколь многое нужно было успеть сделать.
И вдруг безмолвие ночи пронзил отчаянный крик, вопль, который словно отдавался гулким эхом в кромешной тьме:
— Уходите! Опасность! Назад, в море!
Голос был полон страха, однако в самой его громкости чувствовалась незаурядная смелость.
— Опасность! Они в засаде, болваны! Назад, в море!
Крик повторился снова, и теперь кто-то пустился бежать вниз по откосу пляжа по направлению к Леоне и Лью, пока они стояли, застыв неподвижно на месте, ошарашенные неожиданным шумом. И в этот момент Леона узнала голос и поняла, кто это был.
— Хьюги! О, Хьюги! — закричала она.
Она бросилась к брату, но в этот момент раздался звук ружейного выстрела, вспышка огня, и, едва она добежала до него, Хьюго рухнул как подкошенный на землю.
— Хьюги! О, Хьюги!
Оказавшись рядом с братом, Леона рухнула на колени. Сейчас вокруг нее началось настоящее столпотворение. До нее доносился резкий голос Лью, выкрикивавшего приказания, со всех сторон бухты раздавалась беспорядочная стрельба. Она замечала яркие оранжевые вспышки огня, слышала свист пуль над своей головой.
» Будьте вы прокляты! Беритесь за весла!«—» Пресвятая Мадонна!«—» Нас предали!«—» Черт бы побрал вас, разини!«
Суматоха была неописуемой, внезапно кто-то направил свет на лицо Леоны. Она подняла глаза, полные страдания от мучительной тревоги за Хьюго, и увидела, что фонарь держал лорд Чард.
— Он умер! — закричала она в исступлении. — Умер!
И это вы убили его! Я ненавижу вас! О, как я вас ненавижу! Хьюги мертв!
— Я пойду за помощью, — произнес он тихо.
Пока лорд Чард удалялся, унося с собой фонарь, она бросила беглый взгляд на залитое кровью лицо Хьюго. Но прежде чем Леона смогла снова заговорить, прежде чем она успела закричать от страха, кто-то подхватил Хьюго на руки. Она знала, что это был Лью, но была не в состоянии что-либо сказать или предпринять, когда он крупными шагами направился по гальке в сторону лодки, в которой они причалили к берегу. Она все еще стояла на коленях в оцепенении, не в силах осознать до конца случившееся, терзаемая сильнейшим волнением, когда несколькими секундами позже он вернулся и резким толчком поставил ее на ноги.
Лью отнес ее за несколько футов к воде и почти швырнул в лодку.
— Пригнитесь! — крикнул он ей, заглушая шум выстрелов. — Как можно ниже!
Она была настолько потрясена, что ей ничего не оставалось, как только повиноваться. Хьюго лежал на дне лодки, и Леона сжала его в объятиях, почувствовав, едва она коснулась его лица, что ее пальцы стали липкими от крови.