— Я подумал о вас, — повторил он.
И теперь, поскольку она чувствовала, что от нее ожидают какого-то ответа, Леона выговорила, запинаясь:
— Для меня… это честь, милорд. Но почему я… должна… занимать ваши… мысли?
— Я нахожу вашу жизнь здесь странной, — неожиданно произнес он. — Молодая девушка — такая юная и беззащитная — одна в этом огромном замке, где рядом с вами нет никого, кто мог бы вас сопровождать или служить вам охраной. Это никуда не годится.
Если бы Леона не знала заранее, что такого просто не могло быть, она бы подумала, что за внешней учтивостью его слов скрывался глубокий душевный порыв.
— У меня есть… Хьюги, — робко возразила она.
— А часто ли он бывает здесь? — осведомился лорд Чард, придавая своему тону оттенок скорее утверждения, нежели вопроса. И затем он продолжал:
— Ваш брат наслаждается блеском и роскошью Сент-Джеймса.
Я часто встречаю его в игорных залах, в Ньюмаркете и у Ольмека8 — по сути, везде, где предпочитает собираться beau monde9. Я не осуждаю его за желание вращаться в высшем обществе, но как же тогда быть с вами?
Разве вам тоже не было бы приятно побывать в Лондоне?
— Мне бы это не доставило никакого удовольствия, — откровенно призналась Леона. — Кроме того, милорд, как, по-вашему, я смогу появиться в свете без подобающих платьев и не имея влиятельных покровителей, чтобы обеспечить мой debut?10 Нет, мое настоящее место здесь — среди холмов Суссекса.
— Почему вы так в этом уверены? — настаивал лорд Чард. — Вы еще почти ребенок и не видели в жизни ничего, кроме того, что вы называете холмами Суссекса.
Лондон может оказаться весьма притягательным для такой замечательной красавицы, как вы.
Она уставилась на него с простодушным изумлением не только потому, что никак не ожидала от него подобного комплимента, но еще и потому, что никогда не считала себя красивой или даже просто достаточно миловидной.
— Я… я думаю, милорд, вы с-смеетесь надо мною! — вырвалось у нее наконец, щеки ее залила краска, и тут же она рассердилась на себя за то, что приняла так близко к сердцу столь явную лесть.
— Нет, нисколько! — ответил лорд Чард, покачав головой. — И я убежден, что Лондон понравится вам и вы будете иметь там огромный успех, если решитесь последовать моему совету.
— Вы, конечно, шутите, — только и могла пробормотать Леона.
— Я говорю совершенно серьезно, — возразил лорд Чард. — Что, если я устрою это для вас? Могу ли я попросить мою сестру — или, еще лучше, мою бабушку — позволить вам погостить у нее до конца сезона?
Теперь уже его тон не оставлял никаких сомнений в его искренности, и Леона была до глубины сердца тронута его добротой.