Разумеется, существовала вероятность ошибки, но Брагоньер чувствовал, что актёр - подставное лицо. А сбежал, потому что испугался. Либо потому, что заставили бежать. Неведомый преступник предоставил ему средство передвижения, помог затаиться...
Но тогда почему актёр всё ещё жив? Любой здравомыслящий человек убирает свидетелей. Так что либо лицедей оказался умелым интриганом, придумавшим многоходовую комбинацию, либо его уже убили, лишь отсрочив смерть.
Улыбка тут же пропала с лица Брагоньера, уступив место привычной бесстрастности. Он вызвал заместителя и велел подвергнуть арестованного осмотру врача:
- Немедленно, там, где он сейчас.
Заместитель кивнул и напомнил, что в коридоре ожидают свидетели.
- Зовите, - Брагоньер убрал материалы дела и протоколы допросов, оставив на столе лишь блокнот и стопку чистой гербовой бумаги.
В кабинет ввели господина Датеи.
Соэр мельком скользнул по нему взглядом, предупредил о даче ложных показаний и преступил к стандартной процедуре дознания - сорок второй за два дня. Попутно Брагоньер прокручивал в голове версии: показания свидетеля не давали ничего нового, превратившись в чистую формальность. Из ложи не выходил, господина Штайлека не видел, не знал, весь вечер был занят дамой.
- Как зовут даму?
- Какое это имеет значение? Допустим, Эллина Тэр.
Соэр замер, оторвавшись от бумаг, и весь обратился в слух. Ещё раз, теперь пристальнее, осмотрел господина Датеи, даже прищурился.
Мужчина средних лет, невысокий, коренастый, но не полный. Гладко выбритый тёмный блондин. Лицо... Породы нет, такое присуще торговцам. Судя по одежде, состояние небольшое. Манеры выдают выходца из второго сословия.
Вернувшись к первому листу протокола допроса, Брагоньер перечитал социальный статус допрашиваемого - личный дворянин, и сделал пометку: узнать, где и за что получен.
- Она была с вами весь вечер? В ложе господина...
- Госпожи Меды. И да, весь вечер.
- А после?
- Это моё личное дело, - резко ответил господин Датеи.
- Когда речь идёт об убийстве, личных дел не бывает, - жёстко возразил Брагоньер. Раздражение и неприязнь к свидетелю нарастала с каждой минутой, но внешне соэр казался воплощением спокойствия. Только глаза сверлили собеседника, будто опасного преступника. - Ваше алиби шатко, в ваших же интересах подтвердить его.
- Вы подозреваете меня? - удивился господин Датеи.
- Я подозреваю всех. Итак?
- Да.
- Что 'да'? - Брагоньер уперся руками в столешницу. Традиционная маска следователя скрыла, как чуть дёрнулся уголок рта соэра. Иногда безликость формы, предписанная старинной инструкцией, могла сослужить добрую службу.