- Почему мужчинам можно пить, когда их предали, а женщинам нет? - тряхнув головой, с вызовом спросила она. - Он нашёл себе любовницу, целовался с ней на моих глазах - а я не могу выпить? Да пошли вы к демонам, господин соэр! У меня душевная драма. Вскоре после собственного дня рождения...
Брагоньер молча выслушал её тираду, затем задумчиво спросил:
- Себастьян - это Себастьян Датеи?
Эллина кивнула и разрыдалась. Она ожидала, что соэр прикрикнет на неё, но он поступил иначе. Снял плащ и накинул ей на плечи. Вздохнув, без спроса застегнул злосчастную рубашку и нерешительно коснулся подрагивающих плеч гоэты:
- Тихо-тихо, успокойтесь. Радуйтесь, что всё вскрылось сейчас, а не потом. Скажем, после десяти лет знакомства, как было с вашим другом.
- Не десяти, больше, - всхлипнула Эллина, вспомнив Гланера Ашерина.
Она подняла голову, с недоумением глядя на Брагоньера. Презрительная усмешка исчезла, её место заняло беспокойство - неслыханное дело для человека, практически никогда не проявлявшего эмоций. И уж точно с его личностью не вязались интонации голоса - мягкие, сочувствующие. Будто соэру не всё равно, будто он желал утешить. Помнится, что-то такое Эллина видела и слышала, когда Малис, её первая любовь и по совместительству некромант, воскресил гоэту из мёртвых по сделке с Брагоньером. Тогда он тоже переживал, беспокоился за Эллину. Но ведь одно дело страх наказания за гибель ключевой свидетельницы, и совсем другое - утешение пьяной девицы с разбитым сердцем.
Соэр тем временем думал, как поступить. Бросить Эллину в таком состоянии он не мог и пришёл к выводу, что осмотр места преступления можно поручить рядовому дознавателю.
Говорить о нападении на госпожу Меда гоэте тоже не стоит. Пока не стоит, потому что сейчас новость спровоцирует нервный срыв. Небесные брат и сестра уберегли госпожу Меда от смерти, за её жизнь борются маги, к утру должен наступить перелом. А госпожа Тэр в таком состоянии натворит дел, сама попадёт к врачам.
Убедившись, что темнота не таит никакой опасности, а Эллина не намерена сбежать, Брагоньер вернулся к подчинённым, проинструктировал их и отпустил служебный экипаж.
За время его отсутствия гоэта перебралась в полосу света от фонаря и, судя по всему, попыталась забраться в седло, потому что сейчас сидела на мостовой, потирая ушибленное место.
- Эллина, - с укором протянул соэр, - вы же взрослая женщина! Что, вас пожалеть? Боюсь, вы не по адресу. Просто успокойтесь и выкиньте из головы. Проспитесь и забудете.
- А я и не просила себя жалеть, - огрызнулась гоэта, всё ещё растирая бедро. - Благодарю за заботу, господин соэр, но я прекрасно доберусь до дома.