А ещё от соэра приятно пахло - всё тем же одеколоном, который так нравился Эллине. Возможно, поэтому, возможно, по причине невменяемого состояния и жгучего желания внимания она позволила поцелую затянуться, стать более чувственным.
Наконец Брагоньер отстранился и сухо извинился за проявленную вольность. Он понимал, что его поступок не делает чести дворянину, но что-то подталкивало его к госпоже Тэр, и соэр начал понимать что. Признаться, ему это не нравилось, как не нравилось всё, что мешало контролировать ситуацию. А сейчас он был не способен контролировать себя. Настолько, что даже исходивший от Эллины запах спиртного не остановил.
- Господин соэр, а что это было? - гоэта удивлённо смотрела на него, всё ещё ощущая на губах чужое прикосновение.
- Ничего, забудьте! - резко ответил Брагоньер. - Лучше идите сюда, я вас подсажу в седло.
Он намерено посадил Эллину позади себя, чтобы уберечься от соблазна. Пользоваться ситуацией соэр не желал, но не мог поручиться, что сдержится, не зайдёт до конца. Да и гоэте вряд ли будет приятно наутро узнать, что кто-то извлёк выгоду из её невменяемого состояния. Она решит, что соэр ею воспользовался. Впрочем, он сам посчитал бы это чем-то схожим с изнасилованием - преступлением, которому, по его мнению, не было оправдания.
Остановившись перед домом на Тенистой улице, Брагоньер осторожно разжал пальцы обнимавшей его спящей гоэты и перенёс её на крыльцо. Через пару минут поисков он обнаружил ключ, отворил дверь и устроил владелицу жилища спать на диване в гостиной. Ключ положил на стол рядом с краткой запиской явиться завтра в Следственное управление.
Проснувшись, Эллина долго не могла понять, как очутилась дома.
Жутко болела голова, и, чтобы облегчить страдания от последствий вчерашнего загула, гоэта приложила к ней кинжал. Холод клинка немного унял неприятные ощущения, и Эллина смогла оглядеться.
Определённо, она не помнила, чтобы возвращалась домой. И аккуратно поставить сапоги возле дивана не смогла бы ... И пахнуть едва уловимым чужим запахом тоже. Напрашивался логичный вывод: кто-то привёз её домой.
Глаз вычленил записку на столе. После прочтения её всё более-менее встало на свои места.
Но гораздо больше, нежели обстоятельства, при которых Брагоньер доставил её на Тенистую улицу, гоэту волновала судьба подруги: соэр сообщил о покушении на неё.
Позабыв о похмелье, Эллина вскочила, кое-как привела себя в порядок, всухомятку позавтракала и понеслась в Следственное управление.
С Брагоньером она столкнулась на пороге кабинета Главного следователя: он собирался в тюремную больницу на допрос мэтра Варрона.