– А зачем ты летела? – не знал, что еще спросить, Дебрен.
– Я залезла на крест.
– Зачем? – явно тупил Дебрен, все еще не веря, что это с ним наяву.
– Хотела долезть до окна и позвать на помощь, разбить стекло.
– Удалось?
– Нет, не все пошло по плану. Крест оторвался от стены, и я вылетела из окна сама. Высота потрясающая! Я почему-то в полете подумала, что сейчас грохнусь на какую-нибудь жуткую могильную плиту и разобьюсь насмерть. Или еще хуже – попаду на железный крест, как мясо на шампур, и тоже погибну. Это ведь так нелепо – умереть на кладбище. Не находите? Но меня ждало ваше мягкое человеческое тело, и я спаслась. Дебрен, вы так вовремя подошли! Вот что значит – судьба!
– Я? Да… только я бы не сказал, что для меня это вовремя… Но если спас тебя, я рад. Ты меня, я тебя…
– Эй, голубки! Долго лежать-то будете? Просто влюбленная парочка… – наклонился над ними Карлос. – Груня, только спокойно! Я сейчас сниму тебя с Дебрена. Похоже, что ты его знатно придавила.
– Да чего там, я и сама встану! – залихватски ответила Аграфена, в глубине души еще не веря, что осталась жива.
– Нет, нет… Тебе не стоит этого делать. Лучше я сам и очень осторожно, – сразу же предостерег ее Карлос.
– А что случилось? – почувствовала подвох Груня.
– Не шевелись! – снова предостерег Карлос.
– И все-таки снять бы ее с меня, – робко напомнил о себе Дебрен.
– Сейчас снимем! Понимаешь, у нее из спины столько цветного стекла торчит, словно иголки у ежика. Такой сумасшедший, радужный ежик.
– Ой! – запаниковала Груня.
– Только не паникуй! – несколько припозднился с предупреждением шеф полиции.
– Легко сказать! Стекло в спине? Ужас! Я умру? Его там много? Я истекаю кровью?
– Не умрешь, все будет хорошо. Ребята, ну-ка взяли ее за руки и за ноги и так вот аккуратненько подняли… – командовал Карлос. – Где медики с носилками?
– Карлос, не шуми, вызвали только что. Откуда ж нам знать, что понадобятся медики? Сейчас ее надо просто снять с придавленного Дебрена и положить рядом.
Сказано – сделано. И вот уже перепуганная насмерть Аграфена лежит лицом в землю и хлопает ресницами, смахивая с них то ли росу, то ли слезы.
А освободившийся комиссар испытал дикую боль при вдохе и выдохе, когда с него сняли Груню.
– Ой, как больно… – простонал он. И спросил: – Аграфена, а что ты делала в костеле?
Воцарилась неловкая пауза, а затем Груня закричала:
– Ой, Дебрен, там же Вилли! Его пронесли мимо меня и бросили в каменный саркофаг, и я не знаю, жив ли он еще там! Вы должны помочь! У Вилли вот-вот закончится воздух! Я же ради него и отправилась искать помощь!