Граф де Шале, красивый и галантный аристократ, был арестован 8 июля 1626 года. Спустя почти месяц, 2 августа, король подписал приказ о проведении над ним суда специально учрежденного трибунала. Это отклонение от обычной судебной процедуры стало для Ришелье правилом, которому он неизменно следовал в течение всего своего правления.
5 августа 1626 года было объявлено о помолвке мадемуазель де Монпансье и брата короля Гастона, а уже 6 августа Ришелье лично благословил новобрачных. Как видите, срок между помолвкой и обрядом венчания был минимальный, — кардинал очень спешил!
18 августа 1626 года специальный трибунал вынес обвинение в оскорблении величества и приговорил де Шале к казни. На следующий день он был казнен в Нанте на базарной площади. Друзья графа похитили палача, и его согласился заменить один из каторжников. Вы можете себе представить, какой мучительной была смерть молодого человека, — ведь каторжнику впервые пришлось убивать человека!
Людовик XIII присутствовал при этом — двор находился в Нанте, — и, хотя он не был чувствителен, казнь де Шале произвела на него тяжелое впечатление. Спустя три недели после этого он, слегка заикаясь, сказал придворным, что, если бы не чувство долга, он никогда бы не допустил этого.
С того августовского дня и до дня, когда Мария Медичи бежала из Франции, то есть в течение пяти лет, в душе короля происходила борьба чувства негодования и нежелания подчиняться воле другого человека — пусть и гораздо умнее его — с чувством долга и уважения, которым он невольно проникался, видя, что кардинал пытается возродить блестящие традиции галльской доблести и величия, которым положил начало еще Карл Великий.
Судьбе было угодно, чтобы эти столь непохожие люди сблизились во время военных походов — под Ла-Рошелью, Сузой и Казалем.
Гражданские, или, как их еще иначе называют, религиозные войны продолжались без малого сорок лет. Когда, благодаря Генриху IV, наконец установился мир, все с облегчением вздохнули, но это было скорее перемирие, потому что и католики и протестанты бесконечно устали от войн и согласились пойти на компромисс. В течение двенадцати лет, с момента подписания Нантского эдикта и до гибели короля от руки фанатика, сохранялось ненадежное равновесие между королевской властью, которую поддерживало большинство народа, и гугенотской знатью, которую поддерживали богатые купцы и горожане в южных и юго-западных районах страны.
Оно было нарушено через год после смерти Генриха IV. В мае 1611 года в Сомюре гугеноты потребовали от королевы-матери новых уступок в дополнение к тем, что им были даны по Нантскому эдикту. Марии Медичи пришлось подкупить гугенотских вождей, чтобы не допустить начала новой войны. Затем она сама дважды поднимала мятеж против короля. В 1621–1622 годах сначала Людовик XIII, а затем Субиз, брат Анри де Роана, предприняли попытки склонить чашу весов в свою сторону. В 1625 году Субиз, бежавший после первого поражения в Англию, вновь появился со своими наемниками на английских кораблях возле Ла-Рошели. К счастью, французский флот под командованием герцога де Монмаранси, адмирала Франции, нанес Субизу поражение, и он снова бежал в Англию.