Во имя новой религии люди готовы безжалостно преследовать своих соотечественников, если им кажется, что они недостаточно горячо любят свой народ; что же касается людей другой национальности, живущих с ними рядом, то они готовы уничтожить их. Новая религия требует от своих адептов безусловной и полной преданности. Те же самые люди, которые прежде осуждали непререкаемость религиозных догм и борьбу церкви с еретиками, теперь считают само собой разумеющимся и даже согласным с требованиями совести, что нужно выжигать каленым железом все, что, по их мнению, вредит религии национализма. Более того, в длившейся четыре года бойне, какой еще не знало человечество, были уничтожены миллионы людей, а миллионы и миллионы были обречены на ужасающие страдания только потому, что люди готовы пожертвовать своей жизнью, но ни за что не станут еретиками новой религии национализма.
Итак, два главных источника неблагополучия — раскол христианства на католицизм и протестантизм и национализм, приведший к тому, что любой угол Европы считает себя важнее всего континента, — посеяли в умах немногих сомнения, будет ли преодолен кризис. Возможно, в недалеком будущем Европа лишится всего, что было достигнуто ею благодаря христианству, и начнется эпоха нового варварства.
И всего этого не было бы, если б в мире не работала воля одного человека, который не только много сделал — больше, чем кто бы то ни было — для укрепления национализма, но и трудился всю свою жизнь над тем, чтобы пропасть между католицизмом и протестантизмом стала непреодолимой. Этим человеком был Арман Жан дю Плесси, кардинал Ришелье.
И вот спустя два столетия брожение, которому положил начало Ришелье, достигло максимума. Другой человек, гений такого же масштаба, сделал пропасть между протестантизмом и католицизмом не только непреодолимой, но и вечной, и постарался довести чувство патриотизма своих подданных едва ли не до одержимости сумасшедшего. Этого человека звали Отто фон Бисмарк.
Моей целью было рассказать о Ришелье как о человеке, о его характере и свойствах его души, о тех счастливых обстоятельствах, которые помогали ему в его деятельности и о тех препятствиях, которые ему пришлось преодолеть. Мне хотелось, чтобы читатель как можно лучше представил себе этого человека, чтобы из разрозненных эпизодов сложилась единая картина великой работы по укреплению протестантизма с одной стороны и по созданию современного государства — с другой.
Данный труд не хроника, потому что для меня было самым важным рассказать о том, как великий человек решал поставленные перед ним задачи. Но еще более важным было желание довести до сознания читателя ту грозную истину, что великие люди такого масштаба, как Ришелье, не только достигают поставленных перед собой целей, но что последствия их деятельности превышают все то, чего они добивались. Маленькие люди с их незначительными жизнями и незначительными желаниями создают программы своих действий и могут видеть плоды проделанной ими работы, естественно испытывая при этом законное чувство удовлетворения, но люди другого масштаба, те, кого история избрала в качестве орудия для своей работы по изменению мира, обречены на слепоту. Вся их деятельность проходит в кромешной тьме, им только кажется, что все происходит благодаря им, — они не видят той силы, которая движет ими.