Джессика притворилась, что не замечает реакции дочери. Наконец Люси призналась, едва дыша:
— Я просто узнала кое-кого, вот и все.
— Правда? — (Официант подал им меню и принял заказ на аперитив.) — Кого-нибудь из учителей?
— Нет!
— Кого-нибудь из школьных друзей? — Она посмотрела на дочь поверх меню. — Не думала, что здесь есть кто-нибудь моложе восемнадцати, кроме тебя.
— Нет, это не из тех, кого ты знаешь, мам, — пробормотала Люси, погрузившись в изучение меню и нахмурившись.
— Интересно…
— Он не видел меня.
— Он?..
— Не оборачивайся! Он может заметить!
— Почему ты не поздороваешься, если ты его знаешь, кем бы он ни был? — спросила Джессика с наигранным равнодушием.
— Он в пиджаке! — Люси произнесла это так, будто это был страшный грех, и мать с трудом сдержала улыбку.
— Какой ужас!
— Очень смешно, мам. — Она уставилась в меню, все еще красная и сердитая. — Думаю, мне лучше сказать «привет».
Джессика кивнула, затаив дыхание.
— Хорошая идея, дорогая. — Она отложила меню в сторону, так ничего и не прочитав. — Глупо быть необщительной.
Джессика делала все возможное, чтобы проявлять вежливый интерес, пока дочь знакомила ее с Ньюманом.
— Моя дочь говорила о вас, — сказала она, повернувшись к Марку и пытаясь найти в нем признаки испорченности, но не нашла. Он был еще не сформировавшейся юной версией своего отца. Еще без жестких углов.
— Это хорошо или плохо? — спросил он, неловко улыбаясь, и она заставила себя улыбнуться в ответ.
— Ужасно, по-моему, — протянул его отец. — Чего этому ребенку не нужно, так это присутствия мальчиков в ее жизни.
— Мне шестнадцать лет, — сухо произнесла Люси. — И я встречаю мальчиков каждый день, мистер Ньюман. Я учусь в общей школе.
— Довольно сомнительное преимущество. — Энтони посмотрел на Джессику, и она почувствовала, что краснеет. — По крайней мере с точки зрения родителей.
— Боюсь, не было выбора…
— В любом случае, почему бы вам не присоединиться? Если, конечно, вы никого не ждете?
— Нет, мы не можем! — быстро ответила Люси.
— С удовольствием. — Джессика неопределенно посмотрела вокруг. — Они не будут возражать?..
— С какой стати они должны возражать? — Энтони встал и придвинул ей стул, затем подозвал официанта и сообщил ему о перемещении.
Даже в этом он проявил себя как властный человек: в его голосе звучали командные нотки, замеченные ею еще несколько дней назад, — поведение начальника, которое предполагало, что никаких споров не будет.
Они пересели. Бедная Люси была так обескуражена обстановкой, что Джессике даже стало ее жаль.
Бывает ли смущение более острое, чем смущение подростка?