Быстро промчалась машина через Зую, никто ее не остановил. В деревне Мазанке сошли человек, сидевший в кабине, и остальные пассажиры, предварительно расплатившись с шофером.
— Пересядьте в кабину, она освободилась, — предложил мне шофер.
Я пересела. Наверное, связан с Мишей, подумала я, но, конечно, молчала. Доехав в Симферополе до угла улицы, где находилась наша столовая, я попросила остановить машину и открыла сумку, доставая деньги. Шофер отстранил мою руку и закрыл сумку.
— С вас я денег не возьму.
Теперь я ничуть не сомневалась: шофер был связан с Мишей.
— Большое спасибо, — сказала я и, выскочив из кабины, быстро пошла по улице.
Прежде чем направиться домой, я зашла в столовую. Иван Иванович и Мура Артюхова при виде меня облегченно вздохнули.
— Ну как, все в порядке? — осведомились они.
— Очень хорошо и удачно.
Наспех пообедав, помчалась к Юрковским, где моего возвращения ожидали с нетерпением. Здесь я дала полный отчет о своей поездке. Николай и Вячеслав повеселели: значит, с Нюсей ничего страшного не случилось и можно надеяться на скорый ее приезд. Связь снова восстановлена.
— Завтра я пойду по Нюсиному адресу к шоферу, — сказал Вячеслав.
Я отдала друзьям листовку и газету, они жадно стали читать Условились, как и прежде: сначала отнесут на завод и дадут прочесть пленным, а потом я заберу в столовую.
На следующий день Вячеслав пошел искать шофера, но вернулся сумрачный.
— Шофер арестован гестапо, — сказал он. — Хорошо, что я не постучал в дверь его квартиры. Какая-то женщина во дворе предупредила меня. Зачем ты не взяла у Нюси второго адреса?
Да, теперь я поняла, что надо быть предусмотрительней.
Через несколько дней среди гитлеровцев началась паника: советские войска подошли к Перекопу.
Некоторые немецкие части, которым удалось это сделать, до подхода наших войск ушли на Херсон и Одессу. Многие гитлеровские офицеры эвакуировались в Одессу самолетами. За их хвостом потянулись туда же разные продажные твари. Они удирали в Одессу, а затем в Германию, думая спасти там свои головы от народной мести.
Такие вести волновали и радовали людей, но жителей Крыма не покидала тревога: всем было известно, что гитлеровцы при отступлении особенно зверствуют. Люди задавали друг другу вопросы: как поступят с нами немцы, чего ждать от них? Выгонят ли всех в поле и перестреляют из пулеметов? Погонят ли в Севастополь, посадят на баржи и утопят или отошлют в Германию?
Один русский шофер, ездивший на Украину, обедая в нашей столовой, рассказал о том, что он видел своими глазами: