Соул заметил этот блеск в глазах и улыбнулся, как, наверное, мог улыбаться только шекспировский Яго.
— Ты все равно ничем здесь не поможешь. Тебе лучше лететь с нами.
Соул прекрасно понимал, что это звучит как совет полисмена вести себя спокойно по пути в участок.
Пьер не решался, медлил и в то же время дрожал от нетерпения.
Даже небольшое промедление беспокоило, выводило из себя новоприбывших.
— Не поторопитесь ли вы, ребята? Француз может делать, что ему нравится, но у меня задание вывезти вас троих отсюда как можно скорее. Ваша жизнь в опасности, бразильцы могут выйти на ваш след. А то бы могли торчать здесь хоть до второго пришествия. Рисковое дело, ребята, так-то.
Соул натянуто улыбнулся.
— В опасности? Боже мой! Все, что могло, уже свалилось на наши головы.
Пьер снова оглянулся на деревню — намечая путь к бегству.
— Над французом тоже капает, — ухмыльнулся Честер. Он поднял помповое ружье и небрежно выстрелил иглой в голое плечо Пьера.
— Извини, Пи-эр, — произнес он, копируя Кайяпи.
Пьер отшатнулся — на лице его замер испуг. Не успев сделать и пяти шагов, он уткнулся лицом в грязь.
Передав ружье Тому Цвинглеру, Честер не спеша приблизился к телу, поднял его одной рукой и, взвалив на плечо, понес к вертолетной лестнице.
Ладно, все к лучшему, подумал Соул.
Пьер явно был не в том состоянии, чтобы оставаться в джунглях. Измученный мухами и пиявками, измотанный напряжением последних дней.
Соул помог Честеру забросить щуплое тело на борт вертолета и заметил, что руки его приятно дрожат, как от сознания выполненного долга. Честер тоже был счастлив: он наконец-то смог выстрелить из ружья.
Они летели над зелеными джунглями сквозь завесы ливней и зоны радужного света. И этот торопыга по имени Амори Хирш заполнял своим рассказом пробелы потерянных дней. Трое мужчин, внезапно вырванные из лишенной чувства времени деревни, индейского табора, с нарастающим страхом слушали о переменах во внешнем мире, так абсурдно возникших по их вине. Они искали иголку в стоге сена — и подожгли этот стог.
Они узнали о катастрофе в Сантарене. О десятках тысяч утонувших. О том, как океанские лайнеры смывало в джунгли, где они переворачивались, отчего корабельные котлы взрывались. Об убийствах американских инженеров, после чего сами убийцы были смыты наводнением, точно рухлядь с палубы. О волнах злобы и ненависти, омывающих бразильские города. И как во всей этой сумятице возник один факт. Один совершенно сумасшедший, непостижимый факт. Использование американцами ядерного оружия против собственного Амазонского проекта.