В годину лихолетья гитлеровского нашествия лишь единицы оказались способными пойти в услужение фашизму: П.Н.Краснов, А.Г.Шкуро, М.В.Ханжин…
Деникин, потерпевший поражение в гражданской войне, в своих "Очерках" старается доказать правоту "белого дела", почти полностью игнорируя глубинные причины русского "социального разлада". Однако у писателя-генерала достало мужества признать невозвратность монархии и неизбежность в грядущем демократии для России. Любопытны его слова о том, что "революция не может решить множества российских проблем. Нужна эволюция…". Деникин высказал мысль, которую давно проповедуют прогрессивные мыслители, что путем реформ можно добиться неизмеримо большего, чем революционным взрывом.
Как бы мы ни относились к Деникину, нельзя не признать, что это был большой патриот России, но России, не "вздыбленной революцией", которой так поклонялся Троцкий, а той, вечной, непреходящей, которую почитали "бывшие". Они долгие годы жили мыслью только о ней, прошлой, ушедшей навсегда России. Правда, так думали не все. Николай Александрович Бердяев в своей превосходной книге "Самопознание" сказал: "В белое движение я не верил и не имел к нему симпатии… Я уповал лишь на внутреннее преодоление большевизма. Русский народ сам освободит себя"[82]. Белое движение в нашем сознании останется как безуспешная попытка отбросить Октябрь большевиков к буржуазному Февралю.
…Последними словами умирающего на чужбине русского генерала были: "Увы! Я никогда не увижу спасенную Россию…"
2 июня 1919 года в газете "В пути", которая издавалась в поезде Троцкого, появилась статья Председателя Реввоенсовета Республики "Девятый вал", в которой он писал: "То, что мы сейчас переживаем, — это девятый вал контрреволюции. Она теснит нас на Западном и Южном фронтах. Она угрожает опасностью Петрограду. Но в то же время мы твердо знаем: ныне контрреволюция собрала свои последние силы, двинула в бой последние резервы. Это ее последний, девятый вал"[83]. Поскольку, признавал Троцкий, "англо-французские бандиты снабжают смертоносными орудиями русскую контрреволюцию… последняя крайне усилилась за истекший год". Однако Троцкий, как и всегда, непреклонен: "Ныне мы знаем твердо: справившись с Колчаком и Деникиным, мы тем самым добьемся полной неприкосновенности Советской Республики и дадим могучий толчок революции в Европе и во всем мире. Больше тех сил, что Деникин, Колчак, белоэстонцы и белофинны выставили против нас ныне, в распоряжении контрреволюции нет и не будет. На Южном фронте, на востоке, под Петроградом русская и с нею мировая контрреволюция поставила на карту всю свою судьбу"