— Уверена, она ожидала, что тиару украдут, — вставила Теола.
— В Кавонии ничего не крадут! Кроме сердец!
— Ты украл мое сердце, — прошептала Теола.
Он посмотрел ей в глаза, и Теола, сделав над собой усилие, попросила:
— Расскажи мне остальное.
— Потом я начал торговаться с герцогом.
— Торговаться? — изумленно воскликнула Теола.
— Насчет твоей одежды, моя драгоценная. Я обожаю тебя такой, какая ты сейчас, но у меня такое ощущение, что тебе будет несколько неловко появляться на людях в таком наряде.
Произнося эти слова, он стянул халатик с ее белого плечика и поцеловал его.
— Но что ты имел в виду, когда сказал, что торговался с дядей Септимусом?
— Я указал герцогу и, разумеется, твоей кузине на то, что приданое привезли, чтобы носить его в Кавонии. «Когда леди Кэтрин вернется в Англию, — сказал я, — она может выбрать мужа среди принцев Швеции, Норвегии, Дании или даже Пруссии. В этом случае те платья, которые она привезла сюда, окажутся слишком легкими, чтобы носить их в столь холодном климате». — «Что вы предлагаете?»— спросил герцог. И я назвал ему сумму в наличных.
— Как ты мог? — воскликнула Теола.
— Никиас уже рассказал мне, что твой дядя — человек бережливый до скупости, — ответил Алексис. — У меня было такое чувство, что теперь, когда брак с королем не состоялся, он жалеет о потраченных на приданое дочери средствах.
— И ты… купил его… для меня? — спросила Теола почти бессвязно.
— Думаю, твой дядя остался очень доволен той сделкой, которую мы заключили.
— Но что сказала Кэтрин?
— Она сказала, что настаивает на возможности взять с собой на корабль достаточно одежды на дорогу до Марселя.
— И ты согласился?
— Конечно! — ответил Алексис. — Я послал за Магарой и сказал, что ей следует уложить.
— На это ушло много времени?
— Не много. Как только сундук был готов, его поместили в карету герцога, и они помчались к Кевии так быстро, как только могли.
У Теолы вырвался вздох облегчения.
— Мне неудобно… что ты потратил на меня столько денег, — огорченно произнесла Теола. — Я ведь знаю, как дорого стоило приданое Кэтрин.
— Если тебе от этого станет легче, — сказал Алексис, — мне сообщили, что во дворец уже приходил торговец предметами искусства в надежде купить портреты предков Габсбургов и продать их в Вене.
— О, я так рада, что ты избавишься от них! — воскликнула Теола.
— Я тоже, — согласился Алексис. — Никогда больше не желаю видеть их самодовольные физиономии!
— Интересно, какие платья упаковала Магара для Кэтрин? — пробормотала Теола.
Она надеялась, что ее свадебное платье не уехало с кузиной. Ей хотелось всю жизнь хранить его как сокровище.