- Ааа, Сола, здравствуй, — парень отводит глаза, словно навестить старшую сестру — это что-то порочное, чего надо стыдиться. — Вот. Я, вроде, пролетал мимо.
Поняв, что циконии за спиной не спрячешь, вытягивает вперед руку. В глаза по-прежнему не смотрит.
- Пролетал мимо с роскошным букетом циконий? И решил меня навестить? Спасибо, Хетти, очень мило с твоей стороны, — Сола делает попытку вынуть букет из застывшей в воздухе руки Хетти, но пальцы его вцепились в мясистые темно-зеленые стебли, будто влитые. — Спасибо, Хетти.
Да что же он так держится за этот букет, словно отними — и у него подкосятся ноги? Сола перестает выдирать цветы из судорожно сжатой ладони брата, отступает назад, делает приглашающий жест:
- Ты войдёшь?
Хетти подпрыгивает на полметра, будто его укусила болотная жаба.
- Нет! Что ты! — на лице его изображается ужас. — Мне же нельзя!
- Тебе? — Сола в недоумении. — Моему брату запрещается навестить меня в этом склепе? И кто же посмел?
- Кто же что? — Хетти отступает еще на шаг к садовой ограде.
- Кто, интересно, может запретить первой, после королевы, леди Аккалабата видеться с братьями. то есть с братом? — поспешно поправляется Сола.
Хетти еще ниже опускает голову, бормочет что-то уже совсем несусветное. Сола не слушает. Еще чего не хватало! Если уж она жена этого мерзостного лорд-канцлера, то будьте добры — она желает пользоваться всеми правами и привилегиями своего положения! Пусть даже и не спит с Дар-Эсилем в одной кровати.
- Вот что, — она берет Хетти за руку и тащит вперед. — Если уж ты в кои-то веки решил навестить меня, то давай сделаем это по-человечески. Я приглашаю тебя на ужин. И не вздумай отказываться.
- Сола! — в голосе Хетти призыв к милосердию. — Ради прекрасной Лулуллы! Мне нельзя у вас ужинать!
Она останавливается и оборачивается так резко, что не будь Хетти даром Халема, он врезался бы ей головой в плечо.
- Ты не понимаешь, Хетти? Или прикидываешься бестолковым? Это мой дом, и я вправе пригласить на ужин кого мне вздумается. Тем более своего пустоголового брата. Топай в столовую и брось упираться. У нас сегодня суп из морской рыбы и тушеная оленина. Пальчики оближешь!
Хетти стоит близко-близко, и Сола вдыхает знакомый запах пота и конской упряжи, оружейной смазки и нагретых летним солнцем густых волос — запах Ко, Элджи, Хетти. Она всегда была самой высокой в семье и всегда была для них старшей: сопливые носы, утыкающиеся ей чуть пониже ключицы, выводили из себя, но сейчас. полжизни отдала бы первая леди Аккалабата за сбивчивое «. Я тебе расскажу, только тебе, ладно? А папе ни-ни! Ты обещаешь? Ты обещаешь? Пообещай!» и напряженные пальцы, вцепляющиеся ей в ладонь, требующие выслушать, пообещать, не рассказывать.