Вероятно, он все же признателен ей за то, что она своим вмешательством избавила его от допросов в полиции, сняла с него тяжесть подозрений на несколько часов раньше, чем старший констебль бы докопался до правды.
«Но это случилось бы и без моей помощи. Я только сыграла маленькую роль в пьесе, где задействовано много лиц. И до главного героя мне далеко, как до звезд», — говорила она себе.
Правда, однажды Алинда была совсем близка к звездам после их поцелуя, но то время ушло безвозвратно.
По ночам, оставшись одна в своей комнате, она тихо плакала и шептала в подушку: «Я люблю его, люблю!» Но никто не видел ее слез и не слышал ее шепота.
Прошла неделя с того дня, как Алинда похоронила свою мать. Из Кэлвидона не поступило никаких вестей, и последние надежды Алинды таяли.
Она смотрела на ручей, текущий по руслу из гальки, где вода была прозрачней стекла и крохотные рыбки быстрыми стрелками проносились туда-сюда меж камней. Солнечный свет, проникая сквозь переплетения ветвей и листву, отражался бликами на поверхности воды и слепил глаза.
Девушка вспоминала отражения звезд и луны в озере Кэлвидона и то, как светились во мраке бесчисленные окна громадного и величественного здания.
Граф теперь получил возможность устраивать в нем приемы, вечера для своих друзей и знакомых, и парадные покои скоро заполнятся гостями, восхищенными их красотой.
Лошади из конюшен будут регулярно объезжаться, слуги будут по горло заняты, и все поместье заживет новой бурной жизнью.
Но чтобы дом стал настоящим домом, графу надо жениться. Сердце Алинды тоскливо сжалось, когда она подумала об этом, но она знала, что это неминуемо случится.
Разве Роджер не сказал ей, что картины в доме не принадлежат только ему лично, но и тем Кэлвидонам, что придут ему на смену?
«Он должен иметь наследника. И лучше не одного ребенка, а несколько».
Алинда рассуждала так потому, что, будучи единственным ребенком в семье, Роджер был чересчур требователен к своей матери. Не было у него ни братьев, ни сестер, чтобы разделить с ним горечь и обиду, когда открылось то, что мать изменяет его отцу.
«Я должна молиться, чтобы бог послал ему много детей и хорошую девушку в жены, способную их вырастить и воспитать», — безуспешно настраивала себя Алинда. Но чем больше она рассуждала о том, как граф Кэлвидон устроит свое счастье в будущем, тем сильнее ей хотелось плакать.
И вот уже слезы потекли по ее щекам, глаза наполнились влагой, и за туманной пеленой не видно уже сияющих бликов на воде.
— Неужели вы плачете, Алинда? — прозвучал голос совсем рядом.