— Да, бесполезно теперь сожалеть о том, чего не изменишь. Ты должна помочь мне в будущих заботах, Алинда.
— Вы знаете, что я готова, — мягко произнесла девушка.
— Но все-таки я возлагаю на себя, хоть и частично, вину за кончину матери. Поэтому в том, что касается Феликса Хэнсона, я решил быть великодушным.
Алинда удивленно вскинула брови.
— Моя мать выписала ему чек на восемь тысяч фунтов. Он сознался, что она собиралась аннулировать его, но я разрешил Хэнсону получить эти деньги.
— Я рада, что вы так поступили, — сказала Алинда.
— Я позволил ему забрать и автомобиль, который ему купила мать. — Роджер усмехнулся и добавил:
— Это уже не было проявлением щедрости с моей стороны. Вонючая машина вызывает у меня раздражение. Я предпочитаю лошадей.
— Я тоже, — кивнула Алинда.
— Они ждут тебя в любой момент.
Счастье Алинды было безмерным, она уткнулась лицом в его плечо.
— Нам столько предстоит сделать вместе, — продолжал Роджер, гладя ее волосы. — Но если б ты знала, как мне не хватает наших бесед. Надеюсь, что мы не соскучимся, если даже проведем большую часть жизни в Кэлвидоне.
— Как раз об этом я и мечтала!
— Ты говоришь это искренне или только чтобы доставить мне удовольствие?
Роджер ласково взял Алинду за подбородок, приподнял, повернул ее личико к себе, желая заглянуть в глаза.
— Тебе не приходило в голову, что я ни разу не видел тебя при свете дня?
— Я как раз думала об этом, — кивнула Алинда. — Мы всегда встречались в сумерках.
— Ночная греза! — произнес он с нежностью. — Но ты еще прекраснее, когда солнечные лучи касаются твоих волос, зажигают свет в твоих глазах.
Он так испытующе вглядывался в нее, что девушка покраснела.
— Ты смущаешь меня.
— Я обожаю, когда ты смущаешься. Мне повезло, что я встретил не воинственную амазонку, не Жанну д'Арк, не Афину Палладу, а просто юную и очень милую девушку, которая краснеет от любой похвалы, что в наше время большая редкость.
Алинда что-то невнятно пробормотала и попыталась отстраниться, но Роджер склонился к ее лицу и запечатлел на ее полураскрывшихся губах сладкий поцелуй. И снова она оказалась в плену.
Вдруг он отодвинулся от нее и пристально всмотрелся в ее лицо.
— Я кое-что вспомнил.
— Что? — насторожилась Алинда.
— Когда я увидел тебя в сумрачной спальне Мазарини, какое-то неясное воспоминание шевельнулось во мне. Кого-то ты мне напомнила, но я не сразу догадался.
— Кого же? — с робостью спросила Алинда.
— Пресвятую Деву с картины Леонардо да Винчи. На ней изображено Благовещенье — архангел Гавриил является к Марии в сумерках. Вечерняя синева придает реальности призрачный характер, а волосы Девы излучают золотое сияние, отгоняя ночные тени. Он поцеловал прядь волос Алинды.