Тот, кто хочет служить Богу, пусть приготовит сердце к скорбям.
Св. Василий Великий.
ГОРЮЯ ПО УШЕДШЕМУ СОБРАТУ, о. Герман вспоминал один случай. «Как‑то Великим постом выдался очень трудный день. Я зашел в келью о. Серафима. Было уже поздно. Он сидел в темноте, и вид у него был изможденного.
- Что случилось? — спросил я.
- Ничего, — ответил он по обыкновению.
И тогда я излил все свои страхи и горести душевные: дескать, мы тут убиваемся, а всем наплевать.
- И некому мне помочь, когда ты нужен — и тебя рядом нет.
Отец Серафим потупился. Я наклонился к нему: в такие минуты мне так бывала нужна его поддержка, его слова. Но единство душа наших было бессловесным, оно крепилось перенесенными вместе тяготами. И всё же я так хотел, чтобы он заговорил! И снова чуть не плача произнёс:
- И даже тебя рядом нет!
Он поднял голову и прошептал:
- Будем рядом в Раю!
Меня обожгли эти слова: что мои невзгоды — столь земные и мелочные — по сравнению с высоким и широким воззрением друга. Я пристыжено замолчал, встал и вышел из кельи. Слова его возвысили душу до осознания «боли мира», о чём так часто горевал мой сотаинник. В сердце звучала музыка, я стал напевать глубоко волнующий душу мотив — одну из тем фортепьянного концерта № 23 Моцарта. И вдруг отчетливо услышал рыдания — о. Серафим оплакивал потерянный Рай!
Драгоценная минута! Подумать только: в нашем XX веке кто‑то еще думает о Рае и сокрушенно плачет о нем!
Через год после смерти о. Серафима о. Герман запечатлел эту минуту в сонете, посвященном одному из братий:
Не сули, что счастливые дни В блеске солнца у нас впереди. То надежды и только мечты Нашей тленной и падшей земли.
Уповая на Господа, знай — Не избегнуть несенья Креста. Быстротекущего избегай — Благородством забрезжит душа.
А один из таких обратясь, Живой верой отдавшись Христу, Умирая, душой окрыляясь, Призывал: «Будем рядом в Раю»!
Вслед ему Крест подняв иди! Окрылись и победой Рай возьми!
УМЕР О. СЕРАФИМ, и впрямь оказалось, что «крестные муки» впереди. Но о. Герман, несмотря на вдруг возросшую ношу, не сдавался — силы ему давал о. Серафим.
Отец Герман вспоминает: «Уже после его смерти, когда на меня навалились все заботы Братства: и издательская работа, и миссионерство — я увидел сон. Чрезвычайно жизненная ситуация. Наш грузовик не раз застревал на склоне холма. То шина спустит, то что‑нибудь сломается, и работа наша стопорилась на самом важном. Дьявольские искушения! Или пойдет дождь (а тенты наших грузовиков дырявые) и испортит либо дорогую бумагу, либо еще что. Часто поломки случались к ночи, и никакого жилья окрест, ни инструментов, чтобы починить своими силами, ни денег, чтобы купить запчасти. Всякий раз я впадал в отчаяние, а о. Серафим оставался спокоен, будто его это и не волновало.