— Не могли бы вы сообщить его светлости, что я готова? — спросила она, чувствуя, что из-за мыслей о тех страданиях, которые она испытала после смерти родителей, глаза заволакивает пелена слез.
— Я сейчас же сообщу об этом его светлости, мисс, — сказала старшая горничная. — А ты, Глэдис, наведи порядок: начни убирать эту комнату.
Сделав это замечание, пожилая женщина, которая, несомненно, была сторонницей строгой дисциплины, пошла искать лакея, который, в свою очередь, должен был найти дворецкого, чтобы тот, наконец, передал сообщение лорду Чарду.
Теперь, когда старшая горничная ушла, Глэдис разразилась целой речью.
— Как жаль, мисс, что ваша свадьба не состоится в соборе Святого Георга на Ганновер-сквер. Я часто стою там в свои выходные и любуюсь на невест, которые туда приезжают, ни одна из них вам и в подметки не годится.
— Спасибо, Глэдис, — сказала Мелинда, слегка улыбнувшись. — Но меньше всего мне бы хотелось, чтобы в этот день на меня смотрели незнакомые люди. Если бы у меня был выбор, то я бы хотела, чтобы у меня была тихая свадьба в деревне в маленькой церкви, где присутствовали бы только дорогие для меня люди.
— Все это очень мило, мисс, — задумчиво отозвалась Глэдис. — Конечно, это не одно и то же, что свадьба в спальне, да?
— Свадьба в спальне? — с удивлением переспросила Мелинда.
— Да, мисс, разве вы не знаете? Вас будут венчать в спальне ее светлости. А она, того и гляди, умрет, мисс Мэттьюз, ее горничная, сказала, что она едва ли дотянет до ночи.
У Мелинды по спине пробежали мурашки, но потом, призвав весь свой здравый смысл, она сказала себе, что ей до этого нет никакого дела. Она просто должна сыграть свою роль. Но конечно же это пари довольно дурного тона, если в него втянули умирающую женщину.
Она почувствовала, что первое неприятное впечатление от лорда Чарда усилилось еще больше. Она была бы рада получить свои деньги и побыстрее покинуть этот дом. Было что-то странное в том, как он смотрел на нее. Она не могла объяснить почему, но она начала чувствовать себя не в своей тарелке.
— Я не позволю ему волновать меня, — выдохнула она.
— Что вы сказали, мисс? — спросила Глэдис.
— Ничего, — сказала Мелинда. — Но я буду рада, когда все это закончится.
— Думаю, это от смущения, — с сочувствием сказала Глэдис. — Но его светлость вовсе не так страшен, как о нем говорят. Могу поклясться вам в этом. Он всегда так добр к слугам, и в деревне все его любят. Я-то уж знаю, потому что сама там родилась.
Мелинда ничего не сказала. Она почти не прислушивалась к рассуждениям младшей горничной.