— Будь с ним добрее, — прошептала она так, чтобы ее могла слышать только Мелинда. — Я плохо обращалась с ним всю… свою жизнь… Наверное, потому, что… у меня… не было своего… сына. У него не было… возможности… испытать, что такое… счастье. Ты не должна… предать его.
— Да, мэм, — ответила Мелинда.
Больше говорить было не о чем.
— Обещай… мне… что ты постараешься.
Голос ее стал совсем слабым, и Мелинда с трудом ее расслышала.
— Обе… щай мне.
— Обещаю.
Слова сорвались с ее губ почти помимо ее воли, но Мелинда знала, что старая дама слышала их. И на ее бледных губах неожиданно появилась улыбка, она закрыла глаза.
Мелинда отошла от кровати, ее место занял врач.
— Ее светлость спит, — сказал он. — Свадебная церемония была слишком тяжелым испытанием для нее, но она, кажется, с честью вышла из него.
— Не могли бы вы сообщить мне немедленно, если будут какие-то изменения? — спросил маркиз.
— Да, конечно, милорд, — ответил доктор.
Маркиз протянул Мелинде руку. Она на мгновение оглянулась на расслабленное, бледное как мел лицо на подушке, такое маленькое, такое старое, такое сморщенное, но все же еще, несомненно, сохранившее черты необыкновенно сильной личности. Она почувствовала, что ей бы понравилась вдова, если бы они познакомились до ее болезни.
Маркиз вывел ее из комнаты. Они молча пошли вниз. За ними шел Жервез Вестей. Все направились в библиотеку в дальнем конце холла. В окно светили лучи солнца, и Мелинда увидела, что за окном находится небольшой садик с фонтаном. Ярко пестрели цветы. Как не похоже на темную комнату наверху, где царила настолько тягостная атмосфера, что ей не забыть ее никогда. Она не могла выразить это словами, но знала, что это так и есть.
— Ради бога, дай мне выпить, — услышала она, как маркиз сказал капитану Вестею.
Он отошел от нее в глубину комнаты, а она все стояла спиной к ним и смотрела в сад.
— Выпьете, Мелинда? — спросил капитан Вестей, « приглашая ее. — Теперь-то вы не откажетесь от одного бокала?
— Я бы предпочла стакан воды, — сказала Мелинда.
— О, вам больше не надо играть, когда мы одни, — грубо заметил маркиз. — Это было удивительно! Великолепно! Но занавес опущен! А между прочим, что вам сказала моя мачеха такого секретного, что даже мне нельзя было услышать?
Мелинда взглянула на него и презрительно ответила:
— Нечто, что вряд ли вас заинтересует. Всего лишь последняя воля умирающей женщины.
Маркиз замер, их глаза встретились. Каждый знал, что они вступили на путь борьбы характеров и что под этим скрываются эмоции, которые они хотели бы скрыть друг от друга. Маркиз первым отвел взгляд. — Вы были в ударе, верно? — спросил он, стараясь скрыть напряжение. — Нет никакой необходимости совать нос в мои личные дела только потому, что вам предложили выполнить определенную работу, а вы ее превосходно выполнили.