В последнюю минуту перед штормом Харди успел передать пустые жестянки из-под галет Изабелле и Ханне, которые тут же принялись усердно вычерпывать воду. Потом он сорвал крышки с двух анкерков, которые хранил как зеницу ока, словно в них еще оставалась живительная влага, и полковник Марш с мистером Хоффманом, едва удерживая скользкие деревянные бочонки, начали зачерпывать ими воду из шлюпки и выплескивать за борт. Харди нечеловеческим усилием направлял нос лодки в волны, а остальные гребцы как могли содействовали. Океан швырял нашу шлюпку с такой яростью, что опорожнять анкерки за борт удавалось лишь с пятой-шестой попытки, но полковник и Хоффман как заведенные не останавливались ни на секунду, а я невольно подумала: где бы мы все были без пятерки сильных мужчин? А вдруг короткую щепку вытянул бы полковник Марш, или мистер Нильссон, или, чего доброго, сам Харди? Майкл Тернер был глубоким стариком; священник выделялся худобой и немощью, а мистер Синклер при своих накачанных бицепсах не мог перемещаться по шлюпке и даже упираться ногами. Я с содроганием поняла, что такой расклад не мог быть случайным, но совершенно не заметила мановения руки, которая это устроила. Харди ничего не оставлял на волю случая и самолично решил, кого оставить в живых. Я не могла избавиться от мысли, что в шлюпке обитает зло и меня хранит сам дьявол.
Прошло совсем немного времени, и мистер Хоффман упустил анкерок, который тут же исчез в пучине. Без единого слова Харди сунул Хоффману свое весло и сорвал крышку с последнего, третьего бочонка. Не доверяя больше никому, он взялся за дело сам, но я успела заметить, что дождевой воды внутри не было, зато была какая-то маленькая коробочка, мгновенно перекочевавшая в карман Харди. Тогда я не придала этому значения. Подумала только, что Харди как нельзя лучше распределил запасы пресной воды.
На фоне этого кошмара сейчас выделяется только один штрих. Темный день сменился черной ночью. Ливень не знал пощады. Океан сомкнулся с небом. Но шлюпка упрямо вздымалась на гребнях и летела вместе с ними вниз. А я, с тошнотворным чувством падая в бездонную пропасть, каждый раз благодарила Бога и мистера Харди, что нам на головы хотя бы не обрушиваются волны.
Когда я в очередной раз возносила им хвалу, шлюпка содрогнулась от глухого удара и нечленораздельного вопля пассажиров, сидевших вдоль правого борта. Харди на мгновение распрямился, чтобы узнать, в чем дело. «Мы во что-то врезались!» — прокричали ему, а может: «В нас что-то врезалось»; точно не помню, да это и не важно. Нам оставалось только гадать, был это потерянный анкерок, или кусок обшивки «Императрицы Александры», или что-то еще, посланное свыше, чтобы нас уничтожить.