— Ее посещения, пока я была в больнице, были для меня более, чем приятны, и я…
— Вы можете сделать ей больно, но было бы лучше для вас, если бы вы и не пытались. — Глаза цвета зеленой меди сверкнули так же зловеще, как глаза дикой горной кошки.
Она была не в силах отвести от него взгляд.
— Помните о двух килкенийских котах note 4, которые дрались до тех пор, пока от них не остались только хвосты.
— Неужели будет то же самое, если я останусь в ДарЭрль-Амре, — спросила Рослин.
— Неизбежно, мисс Брант.
Они остановились и, как будто по обоюдному согласию, посмотрели друг на друга. В зеленоватой тени пальм ее глаза были цвета серого нефрита.
— Я думаю, мне лучше уехать из Дар-Эрль-Амры, — сказала она.
— Нет, — покачал он головой. — Я не позволю, чтобы кто-то сделал Нанетт больно. Вы останетесь ровно столько, сколько захочет Нанетт. Вы останетесь потому, что она потеряла Арманда — только по этой причине.
И прежде, чем Рослин успела уйти, он крепко вцепился ей в запястье и поднял вверх ее руку. Луч солнца заиграл в крупном бриллианте.
— Нанетт боготворит три кольца, которые ей дал муж.
Когда Тристану, потом мне и, наконец, Арманду исполнился двадцать один год, мы каждый получили по такому кольцу, который, в свою очередь, мы должны будем подарить женщинам, на которых мы женимся. Вы носите кольцо Арманда без тени сомнения. Надпись на внутренней стороне была сделана моим дедом, именно таковы были его чувства к Нанетт, что они будут вместе в жизни и смерти.
— И вы отказываетесь верить, что Арманд мог чувствовать нечто подобное ко мне, — тихо произнесла она.
Тишина окутала их, пока Дуэйн внимательно изучал ее лицо. Потом запела птичка, и Рослин попыталась высвободить руку. Это оказалось невозможно. У него были стальные пальцы, подобно его взгляду, упрямые, как его подбородок, жестокие, как его слова.
— Мне не пристало судить Арманда в отношении женщин, — в своей обычной манере произнес Дуэйн.
— И тем не менее, вы пытаетесь меня оценить, господин Хантер. Вы думаете, что я простушка, в чем вы несомненно правы, но ведь не всех привлекают сойки, кому-то нравятся и корольки.
Слегка приподняв брови, он свободной рукой взял ее за подбородок и повернул голову вправо.
— Нет, вы не красавица, — спокойно согласился он, но вы и не королек. Я бы сказал, что вам больше подойдет хамелеон.
— Хамелеон — это тот, кто постоянно меняется, — с негодованием проговорила Рослин.
— Совершенно справедливо. — Он сжал ей подбородок, потом отпустил, и уже в следующее мгновение они вышли из зелени плантаций и оказались перед входом в мавританский дом. Собака залаяла, бросилась через внутренний дворик и исчезла в доме.