Когда Рослин без сознания привезли в больницу, она была раздета, но в правой руке продолжала сжимать обручальное кольцо со сверкающим бриллиантом. По-видимому, в последние минуты она любовалась им, читая выгравированные на внутренней поверхности кольца слова «Мы всегда будем вместе».
А спустя несколько недель после авиакатастрофы бабушка Арманда решительно объявила Рослин, что она должна отправиться в Дар-Эль-Амра, так называлось поместье среди финиковых плантаций, где она сможет отдохнуть. Возможно, это поможет ей выздороветь, и к ней вернется память. Она добавила также, что сейчас отсутствие воспоминания о крушении и трагической гибели жениха были ей лишь во благо.
Но даже собственное имя ничего не говорило Рослин.
Ей сообщили, что она работала стюардессой в авиакомпании, жила в общежитие рядом с аэропортом в Мидлессексе, и что ей двадцать два года.
— Бедная моя малышка, — поглаживая руку Рослин, проговорила мадам Жерар. — Завтра ты покинешь эту больницу и переедешь к нам. Твое присутствие будет для нас вечным напоминанием об Арманде.
— Но, мадам, я не смею навязывать вам себя. — Рослин выглядела расстроенной и неуверенной. — Вы вовсе не обязаны нести за меня ответственность только потому, что…
— Арманд любил тебя и хотел на тебе жениться. — Мадам Жерар обиделась. — Мы в Дар-Эль-Амре хотим, чтобы ты пожила у нас, потому что ты любила Арманда. В этом нет никакой благотворительности.
Рослин покраснела.
— Мадам, я прошу прощение за свое высокомерие.
Это так любезно с вашей стороны пригласить меня на плантацию.
— Вы настоящая англичанка, — красноречиво по-галльски пожала плечами мадам Жерар. — У меня был зять, которого, из-за его английской гордости, можно было назвать, как вы сказали высокомерным. Я все прощу вам, дитя мое, если вы больше не будете говорить о том, что вы навязываетесь. — Мадам Жерар широко улыбнулась. Морщинки у глаз, так умело скрытые с помощью косметики, все же указывали на ее возраст. На ней было платье из серого шелка и шляпа с полями, отчего глаза ее казались ярко-голубыми, как незабудки.
— До завтра, милая, — она склонилась над Рослин и поцеловала ее в щеку. — До свидания, — добавила она по-французски.
— До свидания, мадам, — также по-французски ответила Рослин.
Еще долго после ее ухода в комнате, казалось, пахло незабудками.
«Должно быть, мадам Жерар очень сильно любила своего младшего внука», — подумала Рослин и, наверное, уже в сотый раз взяла в руки фотографию Арманда Жерара, которую ей принесли по ее просьбе. Она внимательно изучала его красивое лицо, смеющиеся гальские глаза, глядящие на нее из-под изогнутых бровей.