— Ни звука, никаких признаков жизни — все спит, — усмехнулась она. — Как ты думаешь, они счастливы? Это место похоже на замок, а мы в нем…
— …как спящая красавица и принц, — глядя на Рослин, закончил Тристан. Он стоял, поглаживая длинными изящными пальцами мех на пелерине. — Если бы я поцеловал тебя, спала бы пелена, которая тебя окутывает?
— Нет, ведь там, на бастионе ангелов, мы решили, что поцелуи могут оказаться опасными. — И глаза ее опять стали серьезными. — Они могут заставить меня забыть о том, что я должна помнить твоего брата.
И тотчас же в полутьме коридора она увидела, как сменилось выражение его глаз: они вновь холодно смотрели на нее. Он резко отдернул руку и пожелал ей спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Тристан, — сказала Рослин и решительно закрыла дверь.
Было половина двенадцатого. Рослин, ожидая полуночи, беспокойно ходила по комнате. Именно в полночь она собиралась пойти к озеру. Там, в одиночестве, под шепот воды ей, возможно, удастся вспомнить, кто же она.
На ней все еще было голубое платье. Было бы обидно разорвать его, спускаясь по обрыву к озеру, поэтому она бережно свернула его и переоделась в брюки, рубашку и сандалии. Платье, которое так нравилось Тристану, она повесила на вешалку. Дорогой Тристан… добрый рыцарь. Если Арманд походил на него манерами и внешностью, она наверняка должна была бы его любить.
Она все продолжала ходить по комнате: беспокойство не покидало ее. «Ты — Рослин», сказали они ей тогда в больнице. Да и как можно было в этом сомневаться, если ее нашли крепко сжимавшей в руке обручальное кольцо Арманда — символ их любви.
Как оно могло у нее оказаться, если только не сам Арманд подарил ей его!
И вот она здесь, в этой странной арабского стиля комнате. Ее сердце гулко бьется в тишине, и явственно слышится голос: «Добрый вечер, Джульет!»
Взгляд блуждал по комнате, оглядывая голые стены, как бы служащие напоминанием о том, что так же пусто было в ее памяти. И вдруг, забыв о том, что Изабелла с Дуэйном еще, возможно, не вернулись, она подошла к двери, выключила свет и вышла в коридор. Все было тихо. Она осторожно закрыла дверь и быстро направилась к лестнице. В сандалиях на веревочной подошве ее шаги были бесшумны.
Оказавшись у лестницы, она вдруг остановилась, так как снизу доносились голоса. Они становились громче, и тут Рослин поспешила спрятаться в туалете. Когда парочка проходила мимо, она услышала мужской голос, говоривший: «Я не хочу участвовать в игре, которая называется обманом».
— Ну, хватит сердиться, — насмешливо отозвался женский голос. — Ты ведешь себя, как будто это преступление, если женщина немного попритворяется.