Проснувшись, Николай умылся и посетовал, что нет бритвы. Впрочем, темная щетина, вылезшая за ночь, его вовсе не портила, а выглядела очень даже сексуально. Но об этом Настя ему не сказала, чтобы не обнадеживать зря. Поев, он печально вздохнул, показывая, что не наелся. Но ничего не сказал. Жадными глазами глядя на еще румяную со сна девушку, умильно предложил:
– А давай я у тебя жить буду? Я послушный. Буду делать всё, что скажешь. Мужчина в доме всегда пригодится – лампочки там поменять или еще чего… – и с надеждой стал ждать ответа.
Но лампочки менять Настя и сама умела, а насчет «еще чего» ей нужен был совсем другой человек. Пока она думала, как бы покорректнее выставить гостя из дома, Николай встал, и, ухватив за локти, поднял со стула.
– Может быть, тебя убедит вот это – и прижал ее к себе.
Твердыми сухими губами нашел ее губы и принялся целовать ее нежными настойчивыми поцелуями.
Настя замерла. Она чувствовала всё возбужденное тело парня и не могла найти в себе силы его оттолкнуть. В голове заполошно мелькнуло: а может, он прав, и ей действительно нужен мужчина в доме? Ведь она же совсем недавно решила жить такой же свободной жизнью, что и Владимир. Но тут же вспомнила слова Сент-Экзюпери «мы в ответе за тех, кого приручили…».
Ну, приручит она этого мальчугана, и что дальше? Всю жизнь будет выступать в роли этакой воспитательницы-дрессировщицы? Нет уж, что-то ей подобная благотворительность не по душе.
Освободившись от его объятий, она попросила:
– Знаешь, ты уже иди, дорогой. Я думаю, это совершенно лишнее!
Бормоча о своей патологической невезухе, Николай ушел, а Настя задумалась. Если в Мерседесе в самом деле находился Влад, то он наверняка уверился – у нее есть мужчина. Хорошо это или плохо? Что после этого он о ней подумает? Перестанет она быть для него родной, или наоборот, он не захочет ее потерять и предпримет наконец-то какие-то шаги? И как ей вести себя с ним? Всё отрицать или, наоборот, соглашаться?
От бесконечных вопросов распухла голова, и Настя уже сама не знала, чего же хочет.
Николай звонил каждый день, прося о свидании, но она упорно отказывалась. Ей этот мальчуган ни к чему, а морочить ему голову для собственного самоутверждения она никогда не станет.
Подходил Новый год. Решив возродить семейную традицию, в соответствии с которой они с мамой всегда наряжали маленькую елочку, тридцатого декабря пошла на елочный базар, устроенный около универсама. Елок там было много, но всё большие, под два метра, в одиночку ей не утащить, и она решила ничего не покупать. Обходилась же она без елок последние новогодние праздники, и этот как-нибудь переживет.