«Карлсону положено жить на крыше, — возмущенно подумала Ирма. — А в соседней комнате, в коммуналке с общей кухней — перебор, я так не играю».
— Поверила, — обрадовался толстяк. — Расслабься, я не сосед. Стэндапа знаешь? Я с ним пришел. Сам не врубаюсь зачем.
— Я тоже не врубаюсь, — сухо сказала Ирма.
Она попыталась вспомнить, был ли среди бывших одноклассников, старых приятелей, дальних родственников, однокурсников, друзей, которые заполонили их дом вчера ближе к ночи, кто-нибудь по прозвищу Стэндап, но толстяк не дал ей сосредоточиться.
— И вообще, я с Мишкой в одном классе учился.
— С каким именно Мишкой? Их тут с утра трое было.
— С твоим мужем.
— Он не Мишка, он Митя, — Ирма понемногу начала сердиться.
— Ну, значит, следующий будет Мишка, — отмахнулся гость. — Или через одного… Слушай, я уже запутался в твоих мужьях. Сама потом разберешься. Ты еще не врубилась? Я — Келли.
И торжествующе умолк. Видимо, предполагалось, что любой культурный человек в курсе, кто такой Келли, и сочтет за честь принимать его у себя дома. Но Ирма не принадлежала к числу адептов этого тайного знания, поэтому только плечами пожала. Дескать, ладно, считай, познакомились. И что дальше? Толстяк высокомерно молчал, выжидая, когда она наконец сообразит, кто он такой, и благоговейно припадет к его стопам.
«Интересно, — подумала Ирма, — Келли — это имя или фамилия?» И тут же устыдилась собственной наивности. Ясно же, просто погремуха. На самом деле этого Карлсона зовут, например, Коля. Ну или фамилия у него какая-нибудь созвучная. Сразу могла бы догадаться, ее тоже не родители Ирмой назвали, а одноклассники, переделав фамилию Ермакова. Хорошее вышло имя, гораздо лучше, чем Катя.
Толстяк устал ждать, когда она ему обрадуется, и перешел к делу.
— Соседи сейчас на работе? — спросил он. — Кухня наша? Я тут растворчик хочу замутить, ты же не против, да? С меня доза.
Это называется — приехали.
Наркотиков Ирма боялась как огня. То есть не столько самих наркотиков, сколько всего, что им сопутствует. Шприцы, нечистые комки ваты, стеклянные глаза, менты, ломки — все это могло мгновенно сделать ее вполне невинную игру в плохую… — ну, скажем так, не самую хорошую девочку — страшной, вымороченной, абсурдной реальностью. Так далеко Ирма заходить не собиралась.
— Я против, — твердо сказала она. А потом, к собственному удивлению, ухватила толстого красавчика за шиворот и повела к выходу.
По длинному коммунальному коридору шествовали молча. Келли не сопротивлялся, и слава богу: в последний раз Ирма дралась с мальчишками в третьем классе и никаких иллюзий насчет собственных боевых качеств с тех пор не питала.