Сказки старого Вильнюса (Фрай) - страница 84

Где — «здесь»?

От страха начало подташнивать. Руки светились, как бумажные фонари, и тряслись хуже, чем с самого тяжкого похмелья. Нагнулся, сорвал несколько ягод, кинул в рот. Невольно улыбнулся: какие сладкие! Проглотил. И еще пригоршню. И еще.

И прибавил шагу.

Дорога спала и улыбалась во сне.

— Широко известна история о князе Гедиминасе, который однажды прикорнул на свежем воздухе, увидел судьбоносный сон про железного волка, поутру побежал к психоаналитику, получил совет не маяться дурью, а занять себя делом и, добросовестно следуя рекомендации лечащего жреца, построил наш город, — говорит Люси. — Альтернативная версия гласит, что на самом деле князь до сих пор продолжает спать и мы ему снимся; с легкой руки некоторых моих знакомых, она уже тоже более-менее известна и продолжает угрожающе расползаться по информационному пространству. Однако при этом довольно редко вспоминают, где именно задремал Гедиминас. А дрых он непосредственно на месте погребения мифического князя Свинторога, или Швянтарагиса, Святого Рога, если тебе угодно. Это же черт знает что может присниться, когда спишь на кладбище! Так что Гедиминас, можно сказать, легко отделался… Тебе еще не скучно?

Хайди прекращает фотографировать возвышающуюся над городом башню Гедиминаса и мотает головой:

— Что ты, мне очень весело.

И это чистая правда.

Когда Хайди сказали, что самая настоящая университетская профессорша согласилась провести для нее экскурсию по городу, она обреченно поблагодарила и приготовилась пережить один из самых длинных и тоскливых дней своей жизни в обществе строгой сухопарой дамы с аккуратной стрижкой и необозримым запасом никому не интересных исторических фактов. Однако профессорша оказалась Хайдиной ровесницей. На встречу она явилась в оранжевой футболке с зеленым жирафом, и у Хайди сразу отлегло от сердца.

Экскурсия превзошла самые смелые ее ожидания. Правда, поначалу Хайди немного нервничала, потому что никак не могла разобрать, когда Люси шутит, а когда говорит серьезно. Потом поняла, что Люси и сама не всегда это знает, и расслабилась.

— Это самое кладбище, то есть место при впадении реки Вильни в Нерис, называется долиной Швянтарагиса, — говорит тем временем Люси. — И спорю на что угодно, ты это ни за что не выговоришь!

— Не выговорю, — соглашается Хайди. — Даже пытаться не стану.

И чтобы хоть как-то компенсировать эту трагическую потерю, снова фотографирует башню.

— Кстати, регулярные сожжения мертвых литовских князей превосходно подействовали на окрестную флору и фауну. В долину Швянтарагиса стали залетать черные бабочки с полутораметровым размахом крыльев, а в Нерисе завелись говорящие сомы; возможно, они, как и борхесовская рыба-Стоглав, в прошлой жизни произнесли по сотне бранных слов, а может быть, напротив, были великими молчальниками и получили наконец шанс беспрепятственно выговориться. Никто толком не знает, на каком языке они говорили, однако профессор Альфонс Парчевский неоднократно доказывал в своих трудах, что это была так называемая вульгарная латынь.