– Вы просто интересуетесь альтернативной медициной или у вас лично проблемы со здоровьем?
– Я похож на больного?
– Давно ли вы проходили медосмотр, измеряли давление?
Подавая ему руку при встрече, она ощутила холод его ладони и отметила белевшие между пальцами вмятины от шариковой ручки.
– Давно. Еще до того, как удрал из армии. – Зазвонил телефон, и он взял трубку: – Вебер у аппарата, слушаю. Гм… Позвоните после четырех часов. До свидания. – Казалось, он так занят Кларой, что другие клиенты только мешают ему.
– И далеко вы удрали из армии?
– В Иностранный легион. Серьезно, я хотел организовать освободительные отряды, но Польша спасла себя сама… А вы полагаете, у меня что-то с сердцем? Нет? С давлением?
– Подозреваю.
– Просто так, на глаз, без фонендоскопа? Правда?
– А вы правда сумеете продать мою квартиру в месячный срок? И придете на медосмотр?
– Торжественно обязуюсь.
Его улыбка была сродни той, что демонстрируют портье за стойкой респектабельной гостиницы, как бы гарантируя гостю комфорт и солидность.
– Мы повесим в окне баннер, дадим объявления в газеты… Жолибож всегда в цене. Вы оставите мне ключи или будем всякий раз договариваться?
– Вы о чем?
– Клиенты должны смотреть квартиру… – Против такого довода Кларе нечего было возразить.
Коттедж Иоанны в новом пригородном районе Варшавы отличался тем, что на его флагштоке красовался бело-красный государственный символ Польши. Марек, муж Иоанны, был горд тем, что родился поляком, и преумножал эту свою гордость с появлением на свет каждого очередного потомка. И Марек, и Иоанна мечтали о многодетной семье, о том, как целая процессия богобоязненных чад степенно следует за отцом-кормильцем (которого вечно не было дома) и заботливой матерью-нянькой. Регулярные воскресные мессы, просмотр патриотических телепрограмм и горы памперсов убеждали их, что они движутся в верном направлении.
Когда в гости к Иоанне приходила Клара, этот водоворот семейного энтузиазма поглощал и ее. Качая на руках Михася, завернутого в одеяло, она позволяла себе на время забыть о собственном неверии в семейную идиллию. Запах яблочного пирога, подгоревшей каши, брошенные в ванной мужские носки, собачий лай и детская возня – не это ли атрибуты счастливых будней?
– Люли-люли, – прижимала Клара к своему черному траурному платью плачущего Михася. – Ничего не понимаю: все время приходят люди, смотрят, придираются и… И ничего.
– Не беспокойся, продашь ты эту квартиру. Знаешь, какое сейчас движение в торговле недвижимостью? Шестеро наших знакомых купили дома здесь, рядом с нами! Наверное, мы скинемся и сообща построим ограду, – утешала ее Иоанна, осторожно наполняя чайную ложечку сиропом.