Атейла подумала, что о таких вещах не стоило бы разговаривать при Фелисити, но, к счастью, девочка была поглощена тем, что нацепляла на себя новые украшения своей прабабушки.
— Во всяком случае, приезд принца хоть немного нарушит однообразие здешней жизни, — добавила вдова, — и может быть, встряхнет моего внука.
Она помолчала, но поскольку Атейла ничего не ответила на ее слова, старуха продолжила:
— Впрочем, до меня доходили слухи, чем он занимается в Лондоне.
— Я думаю, нам пора идти, миледи, — сказала Атейла. — Отдай бабушке ее драгоценности, Фелисити, и поблагодари ее за то, что она разрешила тебе поиграть ими.
— Вы притворяетесь, что мои слова шокировали вас? — спросила вдова. — Ваше ханжество не может обмануть меня.
Она усмехнулась и добавила:
— На самом деле мы обе знаем, как вы жалеете, что не можете спуститься и показать им всем, как вы великолепно выглядите в одном из ваших необыкновенных платьев.
— Я буду счастлива узнать о том, как прошел прием, после его завершения, — ответила Атейла. — Жаль, конечно, что вы, миледи, не сможете спуститься, чтобы принять гостей вместе с его светлостью.
Она говорила очень вежливо, но вдова уловила сарказм в ее словах и засмеялась:
— Я слишком стара, чтобы думать об этом. Но могу поспорить, вы сами прекрасно понимаете, что зря тратите время, проводя его в детской, где, кроме плюшевого медвежонка, некому вами восхищаться.
Атейла не сдержалась и тоже засмеялась.
— Да, но, должна сказать, что он очень привлекательный, миледи! — ответила она.
Когда они поднимались по лестнице, девушка с удовлетворением отметила, что последнее слово осталось за ней.
Предстоящий приезд принца Уэльского перевернул все в замке с ног на голову, и Атейла с любопытством наблюдала за этой суматохой. Когда на следующее утро они с Фелисити пришли в конюшни, чтобы взять лошадей, там было полно людей и все что-то чистили, мыли, убирали.
«Похоже на муравейник», — с улыбкой думала Атейла, вспоминая те огромные муравейники, которые они с отцом видели в Африке, в горах Риф и в других местах.
Графа нигде не было видно, но девушка чувствовала, что тот в замке. Словно сила его личности была такова, что распространялась на все, что происходило в доме.
Джексон поздоровался с девушкой, когда они подошли к конюшням. На его лице блуждала та же глуповатая счастливая улыбка, что и на лицах всех слуг. Все они предвкушали приезд его королевского высочества. Джексон даже был не так внимателен к Фелисити, как обычно.
Фелисити уже купили красивого гнедого пони, а Атейла выбрала для себя жеребца по кличке Ролло и очень привязалась к нему. Жеребец был почти черный, только с маленьким белым пятнышком на ноге. Он был молод и строптив, но Атейла умела справляться с ним.