– Это ты ничего о нем не знаешь, а я знаю достаточно, чтобы повторить: Авидар мой друг! И я ему верю!
«А он мне – нет!» – тут же мелькнула шальная мыслишка. В самом деле, друг скрывает от него что-то. А ведь он…
– Он – дракон! – Новичок притопнул ногой. – Неужели вы все не видите? У него глаза дракона!
– Может быть, и так, – разлепил губы горец, – но зато я вижу то, чего не замечают остальные.
Вилий уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но внезапно осекся и застыл, как парализованный.
«Ты чего?» – Готик слегка стиснул руку Авидара.
«Са-амка». – В мысленном ответе горца промелькнуло какое-то змеиное шипение.
«Девчонка?» – Юноша скользнул взглядом по фигуре новичка. Груди под одеждой было не заметно, но что-то подсказывало, что она там должна быть. Вот это да! Девушка! Настоящая! О Создатель, что же будет, когда все откроется? Девчонка – в их казарме? Одна на всех? Мысли тут же свернули не в ту сторону… Яунист, конечно, предложит ей переспать с ним, чтобы «защитить от грубых домогательств презренных сервов». Если не дура, то не откажется. А жаль… В конце концов, тут все с начала учебного года девчонок и близко не видели, короткий визит принцессы с фрейлинами не в счет.
– О да, – сказал Яунист и все испортил. – И что же такого ты заметил?
– Слушай, что ты их провоцируешь? – подал голос Юрат. – Драки хочешь? У них обоих по два наказания есть, после третьего оба вылетят. Ты это нарочно? Стараешься от них избавиться?
– А тебе какое дело?
– Собственно, никакого, но ты постоянно к ним цепляешься, еще с того случая в бане, когда вас втроем заставили полночи за стеной круги нарезать. Мстишь?
– А если и так?
– Месть – это низко и неблагородно, – пожал плечами Юрат, отходя. – Мы – рыцари, а не кто-то там. Наши жизни нам не принадлежат, и мы не имеем права ими разбрасываться из-за каких-то глупых подозрений.
– Вовсе они не глупые! – заспорил Вилий… или если это девушка, то как же ее зовут на самом деле? – Я своими глазами видел дракона! И он был похож вон на него, как отец или старший брат, только с темными волосами. – Новичок ткнул пальцем в Авидара. – Во всяком случае, он был из твоего народа!
Разум горца внезапно «скрутило» судорогой отчаяния и боли. «Нет! – мелькнула мысль. – Отец не мог…»
«Авидар?» – Готик не поверил тому, что «услышал».
«Нам действительно надо поговорить, – пришел мысленный ответ горца. – Но не здесь и не сейчас».
«А когда?» – возликовал юноша.
«Я сам выберу момент».
Снова лес
Момент не наставал еще несколько дней. Друг вел себя так, словно не давал никаких обещаний – вообще не заговаривал ни вслух, ни мысленно, а на все намеки не реагировал. Не станешь же выяснять отношения на людях – еще, чего доброго, окончательно уверуют, что между юношами «что-то есть». Подобных обвинений Готик старался избегать хотя бы потому, что закон сурово карал подобные отношения между мужчинами. Если их обвинят в мужеложстве, мало того, что с Орденом можно попрощаться – не очень-то и хотелось, если честно, – так еще и друг будет потерян навсегда, вместе с жизнью и честью.