…кровь, разорение, горе и глад
Вам принесет дракон.
Огненным зевом своим с небес
Он протрубил зарю.
Заполыхают поле и лес —
Истинно говорю!
– Это все я уже слышал, – перебил король. – Где главное?
– Вот, на отдельном листке!
Тысяча смелых горячих сердец
Страстью опалено.
Битве жестокой не виден конец,
Отдыха знать не дано.
Страсти-драконы кипят в крови,
Разум и чувства не спят.
Вечно драконы над миром живых
Власть утверждать хотят.
Но непреложен судьбы закон!
Так предрекает он:
Жертвенной кровью своей дракон
– И это все? – помолчав, поинтересовался Нерит Айнский.
– Все, ваше величество. Извольте сравнить – слово в слово… Правда, пришлось кое-где немного переделать – я все-таки поэт с дипломом, а Безумный Лорд, при всех его прочих несомненных достоинствах, поэтом отнюдь не был. Чувства ритма никакого, рифма хромает…
– Короче! – Широкая ладонь шлепнулась на столешницу. – Ты сумел не только перевести, но и расшифровать текст? Что могут означать последние строчки?
– Все очень просто. – В тоне Целока причудливо переплелись придворная вежливость и снисходительное превосходство истинного гения над дилетантом. – Требуется кровавая жертва!
– Опять? Год Дракона пока не настал! Новый цикл еще не завершен. Сколько можно жертв?
Король набрал полную грудь воздуха, чтобы кликнуть стражу – та отволочит вызвавшего монарший гнев придворного в застенки и… В самый последний момент, спасая свою свободу и жизнь, Целок воскликнул:
– Но, государь, на сей раз речь идет не об обычной жертве! Там же ясно сказано: «Жертвенной кровью своей…» Следовательно, не мы должны принести кровавую жертву, а нам!
– Кто? Драконы? В честь чего господин станет кланяться слуге? Не заговаривай мне зубы, Целок!
– Но ваше величество! Я так вижу! Это сказано в пророчестве…
– …Безумного Лорда. Мне нужны доказательства. Слышишь? Доказательства! Представь их – и как можно скорее!
С этими словами Нерит Айнский покинул библиотеку. Настроение испортилось. И стоило вылезать из теплой супружеской постели ради того, чтобы услышать несколько рифмованных строчек? М-да, надо признать, что бумаги принесли лишь разочарование. Что ж, продолжим поиски.
Восемь недель спустя
Как приятно спится под шум осеннего монотонного дождя!
И как же неприятно выскакивать из нагретой постели при резком звуке колокола.
Готик еще досыпал, а тело уже среагировало само – в конце концов, недавнему оруженосцу не в диковинку были ранние подъемы. Кубарем выкатился из постели, вслепую цапнув лежавшие на сундучке штаны и, распрямляясь, начал их натягивать. Вслед за штанами последовала рубашка.