«Но мы ничего не сделали! – взревел он. – И мы у себя дома!»
Двуногий подскочил, замахнулся – взрослые, пережившие войну, рассказывали, что у них есть такое оружие, острое и твердое, отдельное от тела, эдакие когти, но не запомнил названия, – блестящая полоса прошила воздух. Самец попытался отмахнуться – боль обожгла крыло. Меч попал по кончикам пальцев, между которыми была натянута перепонка, обрубив один из них.
«Больно!»
Дракон попятился, неловко взмахивая крыльями. Парализующее заклинание должно было сдерживать крылатую тварь, не давая ей подняться в воздух, еще пару минут. Этого достаточно, чтобы нанести зверю смертельную рану – ну или хотя бы искалечить настолько, что он не сможет взлететь в принципе. Если только второй дракон не атакует…
Улучив миг, Элдон вскинул левую руку. Как следует прицелиться в зверя не получится, но хотя бы отпугнуть. Или тоже парализовать, оставив на потом? Два дракона лучше, чем один!
Пока он колебался, раненый зверь разгадал его намерения. Рука уже начала движение – полукруг кистью, потом плавный рывок, – а он внезапно кинулся наперерез, закрывая напарника собой. Самка с детенышем? Дракончик почти догнал мать по размерам, а она все равно продолжает защищать его, руководствуясь инстинктом.
«Что с тобой?» – крикнула подруга, сопровождая мысленную речь отчаянным ревом.
«Улетай! – ответил самец, чувствуя, как слабость разливается по телу. Сосредоточившись, он попытался стряхнуть с себя оцепенение и сумел кое-как выпрямиться. – Лети отсюда! Живо!»
«А ты?»
«Я… потом. Сначала покажу этому… типу… кое-что…»
Оглянувшись назад – подруга быстро карабкалась вверх по скале, чтобы взлететь с вершины, – он ненадолго отвлекся и пропустил новый удар. Его крик боли эхом отразился от скал. Самка заревела, сочувствуя и пропуская его эмоции через себя.
Крыло, по которому двуногий попал уже дважды, болело ужасно. Два пальца были разрублены, висели только на лоскутах кожи от поврежденной перепонки. Опираться на эту конечность он уже не сможет, но молодой дракон все-таки повернулся к противнику, выпрямляясь и распахивая крылья:
«Не тронь ее!»
Горло задрожало – в глотке клокотало готовое родиться пламя. Первый в жизни отчаянный выдох принес струю горячего воздуха и резкий запах. Живот скрутило острой болью – он еще не был готов к тому, чтобы извергать пламя. Взрослые драконы перед боем всегда заглатывали какие-то камни, жевали их, потом долго прочищали легкие для того, чтобы в нужный момент все получилось. Его еще этому не учили.
Враг атаковал снова, но паралич уже начал спадать, и дракону удалось увернуться. Перенеся вес тела на правую заднюю лапу, он резко крутанулся, отмахиваясь хвостом, и противник отлетел на несколько шагов, сбитый с ног. Впрочем, он тут же вскочил снова – у самца еще не вырос на конце хвоста двойной ряд шипов, которыми взрослые драконы могут запросто проткнуть противника. Только начало набухать утолщение, из которого шипы прорежутся после следующей линьки. Но несколько секунд самец выиграл и изо всех сил поспешил прочь. Подруга была уже далеко, на скале, с беспокойством следя за ним и не спеша расправить крылья.