«Войны не будет! – прошипел Хуррак. – А кто против – пусть убирается вон!»
Пришлые драконы тут же взвились в воздух.
«Ты понимаешь, что произошло?» – осторожно поинтересовался Старый.
«Понимаю. – Вожак тяжело дышал, в груди клокотало рычание. – Но я не могу иначе…»
«Тебя могут обвинить в трусости! Боевого вождя племени…»
«Понимаю! – Хуррак все-таки выплюнул сгусток огня. – Но это все-таки мой сын!»
Шаман тихо покачал головой, старательно пряча свои мысли и чувства. Если драконы отзовутся на этот выпад и начнут войну, Авест должен будет пасть ее первой жертвой. Он и так умрет, но, празднуя труса, вожак клана дарил своему сыну лишние дни и недели жизни.
Школа Драконоборцев, тот же вечер
Не донеся ложку до рта, он внезапно оцепенел. Зрачки расширились, заливая радужку могильно-угольной чернотой. Сидевший напротив Пасак удивленно толкнул ногой горца под столом, но тот не среагировал.
– Эй, ты чего?
Готик перестал жевать. Происходило что-то странное. Юноша удивился, но он вдруг почувствовал состояние Авидара – удивление, волнение, страх.
– Не-э-эт…
Ложка выпала из пальцев, зацепившись за край стола, нырнула на пол. Согнувшись над миской, горец схватился за голову, запуская пальцы в волосы.
– Нет, только не это… Это невозможно!
– Что, тебя отравили? – со странной интонацией, словно хотел добавить «наконец-то, и хвала Создателю!», поинтересовался Яунист.
– Отвали! – Готик бросил ложку. – Не видишь – человеку плохо.
– Человеку? – Авидар резко выпрямился. Глаза бешеные, губы прыгают. – Ты сказал «человеку»?
– Да…
– Мм! – тихо взвыл горец и, вскочив, бегом бросился прочь.
– М-да. – Яунист как ни в чем не бывало вернулся к трапезе. Готовили в Школе однообразно, но зато вечерняя похлебка была вкусной и наваристой, в супе плавали внушительные шматки настоящего мяса, а не кусочки вареной требухи и сало, как бывает чаще всего в монастырях. – Психанул… С чего бы это? Вроде ему никто сегодня в кашу не плевал…
Готик резко встал.
– А ты куда?
Ученики сидели за одним общим столом. Наставники и братья-драконоборцы занимали большую часть трапезного зала, садясь по старшинству и влиянию. Рядовые – отдельно от послушников, старшие – отдельно от младших. Приоры и сам гроссмейстер занимали стол, стоявший поперек трапезной на небольшом возвышении. Справа и слева от него были устроены камины. Сейчас, зимой, их топили, и из-за этого, а также из-за того, что с кухни то и дело клубами вылетал теплый воздух, в просторном трапезном зале было тепло и слегка душновато. Пахло закваской – брат-повар уже поставил тесто для утренней выпечки. Ученики легко соглашались помогать на кухне – как правило, помощники получали из партии выпечки самые теплые булочки, еще мягкие и ароматные.