— Разогреваешься? — уточнил Брендон.
— Что-то вроде того. А ты на чем-нибудь играешь?
— Играл. В школьном оркестре на тромбоне.
— Ого! Наверное, незабываемые впечатления?
— Куда уж незабываемее, — усмехнулся он. — Играть, не жалея легких, весь год, чтобы в итоге выступить на получасовом итоговом концерте. Но, в общем-то, мне грех жаловаться. Как-то нас даже пригласили выступить на Параде Роз.
— Счастливчик! — Она тяжко вздохнула.
— Чего это ты вздыхаешь?
— Хотела бы я, чтобы и мне было чего вспомнить.
— Неужто все было так плохо?
— Могло бы быть и получше, — призналась Линн. — Сам подумай. Самая высокая девочка в школе до шестого класса. Почти такая же высокая, как мальчики в старших классах, мечтающая о балете и не увлекающаяся баскетболом. Добавить к этому старшую сестру-красавицу, лидера группы поддержки, гордость школы и одаренную ученицу. Если по Шекспиру «весь мир — театр», то применительно к моим школьным годам я даже не актер, а суфлер.
— Может, тебе стоило попробовать себя в модельном бизнесе?
Линн вздрогнула.
О боже, нет! Она еще не готова признаться!
— Несколько раз такая мыслишка действительно меня посещала, — как можно беспечнее сказала она. — Кстати, совсем забыла спросить. Как прошел твой процесс?
— Благополучно, — задрав голову к потолку, почти выдохнул он. — Хвала небесам!
— Я думала, ты всегда выигрываешь дело.
— Если бы! Но, к сожалению, так не бывает.
— Может, это стоило отпраздновать?
— Может, и стоило. — Он подвинулся к ней и глухо сказал: — Но в тот момент мои мысли были совсем о другом.
— Скажешь, если не секрет?
Брендон еще ближе подвинулся к ней, но ничего не сказал. Когда вместо ответа он положил руку ей на плечо и притянул к себе, сердце ее оборвалось. Она безвольно подчинилась нажиму его рук и припала к его груди.
— Весь ужин я слышал твое дыхание, твой смех, вдыхал аромат духов и вспоминал, как мягки были твои губы, когда я прикоснулся к ним в первый раз, — шептал он, водя пальцем по ее нижней губе. — И мечтал о большем. — Он наклонился и прильнул к ее губам.
Ее уста послушно разомкнулись под напором его требовательных губ. Глубоко скрытое желание, которое она так долго пыталась в себе подавить, вырвалось из глубин ее существа, сметая остатки здравого смысла. С тихим вздохом Линн обхватила его за шею, мимолетно, отметив, что уже сидит на его коленях. Как это произошло, она не знала, но этот вопрос улетучился из ее головы, когда он нежно принялся покусывать ее губы. Глаза Линн закрылись.
Он оторвался от ее губ и стал покрывать лицо неторопливыми жаркими поцелуями. Огонек желания, теплившийся в ее груди, медленно разгорался, охватывая все ее тело.