Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся сердце, и открыла дверь. Когда она увидела его, у нее перехватило дыхание.
Одетый в темно-синий вечерний костюм с подчеркнуто официальной ослепительно белой рубашкой и элегантным шелковым сине-серым галстуком, Макс был само совершенство.
Лейси так увлеклась, разглядывая его, что не заметила, с каким интересом его глаза производят собственную оценку. Они смотрели друг на друга, стоя в открытых дверях, не говоря ни слова, и Лейси первой внезапно осознала неестественность этого молчания.
— Привет. — Она с трудом справилась с сухостью в горле.
Ей пришлось схватиться за ручку двери, чтобы удержаться на ногах.
— Именно мои чувства, — пробормотал он едва слышно, но она услышала.
Натянутость между ними была явно ощутимой. Лейси старалась не смотреть ему в глаза, опасаясь, что он заметит сияние ее глаз.
— Ты готова?
— Да. — Вышло шепотом.
Он сказал что-то, она не поняла что, и, запустив руку в свои темно-русые волосы, растрепал их.
— Пойдем. — Казалось, ему было так же трудно дышать, как и ей.
Холодный вечерний воздух приятно освежал ее горячую кожу, когда он, мягко, но решительно поддерживая ее за локоть, шел вместе с ней к своему «саабу», припаркованному перед домом. Когда она усаживалась на низкое сиденье автомобиля, юбка задралась вверх и Лейси покраснела.
Его взгляд задержался на ее стройных длинных ногах, обтянутых простенькими чулками. Полюбовавшись вдоволь этой впечатляющей картиной, он захлопнул дверь.
Пока он обходил машину, Лейси прерывисто вздохнула и ощутила волнующий аромат его кожи и лосьона после бритья. Вновь ожили все чувства, связанные с ним. Казалось, она плывет, утопая в его ауре, и не знает, что с этим делать.
Макс сел на место водителя, но мотор не завел. Он лениво повернулся к ней.
— Поедем в университет или просто полюбуемся закатом?
Лейси невольно прикрыла глаза. Она начала верить, что поцелуй у задней двери ее дома потряс его не меньше, чем ее. Ей хотелось ответить, что он может везти ее куда захочет и делать с ней что угодно, но конечно же она это не сказала.
— Боюсь, ты разочаруешь поклонников своей программы, если мы там не появимся, и к тому же, думаю, Лорейн обидится. — Как ни странно, ее голос звучал спокойно.
Он не заводил машину, а продолжал внимательно и пристально смотреть на Лейси.
— Твоя преданность тем, о ком ты заботишься, поразительна.
Его замечание можно было истолковать по-разному. Дрогнувшим голосом Лейси объяснила:
— Лорейн воспитывала меня после гибели родителей. Что я ни сделай, этого будет мало, чтобы отблагодарить ее, — запальчиво добавила она.