— Прямо Дюма-отец какой-то, — прошептал Алексеев. — Но разве теперь такое возможно? Ведь есть же закон…
— Послушайте, помогите мне! — кинулась к нему Лиза и схватила его за руки. — Я вижу, вы человек добрый и честный, и я могу вам довериться! К тому же вам верит мой дядя, иначе он не прислал бы вас сюда! Мне надо бежать отсюда, и как можно скорее. Я не могу вернуться в дом! Так или иначе, но они заставят меня поступить так, как им надобно! И вы, и никто не сможет мне помочь! Когда вы в другой раз приедете сюда, хотя бы и только через две недели, то я уже буду монахиней, а деньги бабушки перейдут к ним. Поверьте, мне не жаль денег, — Лиза все крепче и крепче сжимала его руки, — но впервые в жизни у меня появилась свобода выбрать себе жизнь по душе! Освободиться от этой позорной зависимости… Я вас умоляю… — прошептала она.
Пока она говорила, Сергей Николаевич так близко наклонился к ней, что сумел разглядеть ее лихорадочно блестящие глаза, сверкавшие перед ним. Он чувствовал крепкое пожатие ее рук, и та энергия, что исходила от нее, то желание действовать, которое она испытывала, невольно передались ему. Он как-то сразу поверил в этот ее рассказ. Ни князь, ни княгиня, ни их дети не вызвали нынче в нем симпатии, а теперь перед ним стояла Лиза, которая вся пылала от волнения, и вот она-то сразу и безоговорочно сделала его своим пленником…
— Тогда вам надобно бежать теперь же, — твердо произнес он, мгновенно решившись ей помочь. — Вы не боитесь путешествовать со мной наедине?
— Нет, я верю вам, — заявила Лиза.
— Хорошо, — улыбнулся Алексеев. — Я не обману вашего доверия. — Теперь вот что: как вы поедете без вещей? Вы взяли с собой что-нибудь?
— Нет. Но мне ничего не надо, да и нету у меня своего ничего в том доме…
— Так. Что ж, до Москвы доберемся так, а там видно будет. Наша коляска уже готова. Через полчаса мы сможем поехать.
— А господин Сдобов? — спросила Лиза.
— Он остается здесь, у него еще какие-то тут дела, кажется, семейные. Или вы все же опасаетесь? — Алексеев посмотрел на нее.
— Ни капли, — ответила Лиза. — Просто я подумала, что вы же не станете его тут бросать? Но если у него дела…
— Вот и ладно! — Алексеев схватил ее за руку и повлек к постоялому двору.
Там стояла его коляска, которая должна была отправиться в путь с рассветом. Он усадил Лизу в коляску и приказал ждать его и ничего не бояться. Вскоре он вернулся со своими вещами, которые успел собрать, и с кучером. Кучеру велено было запрягать, и тот, человек бывалый, хотя и ворчал, что «виданное ли это дело ночью с места срываться и ехать в этакую даль!», но в десять минут все у него уж было готово и коляска двинулась со двора. В полнейшем молчании выехали они за пределы города и через какой-нибудь час Лиза настолько успокоилась, что даже задремала, убаюканная быстрой ездой.