— Вот! Хотя она и в монастырь просилась, а не к любовнику, но он не пустил ее, оберегая ее от собственной глупости! А нынче ты виноват! — продолжала госпожа Тургенева. — Как ты допустил до такого? Разве не долг мужа оберегать свою жену от разных опрометчивых поступков? Когда ты видел ее смятение, ее увлечение — неужели ты не мог насторожиться? Не мог упредить ее неразумия?
— Да как упредить?
— Хоть в подвал запереть! Но до такого — не допускать! — решительно заявила тетка.
— В подвал? — изумился племянник.
— В прежние времена и не такое бывало, когда муж охранял честь своего семейства! Женщины слабы, глупы… Нас надо остерегать!
— Вот, оказывается, как… — пробормотал Александр. — А Лидия считала себя очень умной…
— Считать-то она считала, она о себе могла что угодно думать. Но ты-то разве не видел ее глупости? По слабости она увлеклась каким-то иностранцем, каким-то проходимцем… Как все произошло? Я решительно требую объяснений! — Тетка уселась поудобнее, сняла чепец и посмотрела на Александра.
Видя такую настойчивость, Александр понял, что ему придется все же давать объяснения.
В тот последний вечер, когда Лидия еще была дома, Александр и подумать не мог, что дело обернется именно таким образом. Конечно, она была нервна, но такой она бывала часто. Она, как всегда, была чем-то недовольна, придиралась к прислуге, разругала в пух и прах повара и обед им приготовленный, даже отхлестала свою горничную по щекам, чего никогда себе раньше не позволяла. Когда рыдающая девушка убежала, напутствуемая оскорблениями хозяйки, Александр не сдержался и довольно резко упрекнул ее в дерзости.
— Как ты смеешь! — возмутилась Лидия и ударилась в слезы. — Как ты смеешь! Делать мне замечания! Ты, негодный человек… Ты погубил меня и продолжаешь губить меня теперь…
— Вот интересно. Я погубил тебя. Чем же, позволь спросить? — Он разозлился на нее и чуть ли не впервые пожелал устроить сцену.
— Ах, чем? Да тем, что я живу здесь, в этом захолустье!
— Москва — вовсе не захолустье…
— Нет! Захолустье совершенное… А я хочу — в столицу! В Петербург! Ах, если бы вы только знали… — Лидия заломила руки и замерла, запрокинув заплаканное лицо.
— Что же? — спросил Александр. — Просветите меня. Будьте откровенны…
Лидия уставилась на него, гипнотизируя его взглядом, и наконец высказала то, что уже много лет таилось у нее на душе:
— Если бы вы три года назад не увезли меня из Петербурга! Вы вернулись тогда из похода такой… Я даже не узнала вас… Конечно, мы не ладили и раньше, но вы, увидев меня в Петербурге, вовсе не оценили того, что этим я избежала всех ужасов двенадцатого года, когда француз вошел в Москву…