— Намерение у меня одно, сударыня. Я влюблен… И я хочу быть вместе с предметом моей любви. Я приехал объясниться с Софьей Николаевной и просить ее руки. Помогите мне! — Он с мольбой посмотрел на Фабиану.
Та улыбнулась:
— Я рада. И я, конечно, помогу вам. Смотрите, видите ее?
— Да. С кем она?
— Это ее мать, сестра и муж сестры — князь Пронский.
Александр посмотрел и увидел молодого человека со скучающим, но вместе с тем настороженным лицом, не сводившего с Софьи глаз, и надутую его жену, шептавшуюся с матерью. Софья по-прежнему сидела совершенно молча и безучастно глядела по сторонам.
— Однако как он смотрит на нее, — пробормотал Тургенев.
— Еще бы, — заметила Фабиана. — Князь преследует ее. Насколько мне известно, она уехала со мной в Италию именно из-за этого.
— Мерзавец…
— Тише! Теперь котильон. Постойте, мы вырвем ее из семейного окружения!
Фабиана решительно взяла Тургенева под руку и спросила:
— Вы, кажется, пришли с приятелем?
— Да, верно.
— Где он?
Александр указал на Бутурлина. Фабиана подошла к нему и сказала:
— Вы обязаны помочь вашему другу, господин Бутурлин. Вы не откажетесь?
— Ни в коей мере, — усмехнулся Матвей. — Что мне делать?
— Танцевать! — воскликнула Фабиана. — Вашу руку? — Она протянула свою ручку Бутурлину. — И мы проверим, — графиня лукаво посмотрела на Тургенева, — кого она изберет…
В ту же минуту, опираясь на руки уже двух кавалеров, Фабиана подошла к Софье. Девушка подняла глаза, улыбнулась Фабиане и тут… Она вздрогнула и побледнела, увидев его. Все это не укрылось от взгляда князя Павла. Но что бы он мог сделать? Как мог помешать?
«Теперь станет ясно, — подумал Александр, — хочет ли она видеть меня или нет…»
Фабиана улыбнулась и сказала:
— Рим или Петербург?[18]
Софья лишь одно мгновение промедлила, а затем ответила:
— Рим…
Тут же Софья с Тургеневым, а Фабиана об руку с Бутурлиным ринулись в котильон.
Они ни слова не сказали друг другу. Но стоило им только взглянуть друг другу в глаза, как все тотчас было ясно.
Фабиана, которая желала покровительствовать столь нежному чувству, подошла к ним, прервав танец, и заметила, что среди прочих красот дома имеется и оранжерея. Втроем они направились осмотреть это прибежище лета, но графиня почти тут же исчезла, оставив их одних.
И вновь Софья опиралась на его руку, как и прежде. Но чувство его теперь было во много раз сильнее. Александр остановился и, посмотрев на ее лицо, сказал:
— Я задам вам лишь один только вопрос: станете ли вы моей женой, дорогая?
Соня подняла голову и, посмотрев в его глаза, ответила:
— Да…
— Если бы вы только знали, как я люблю вас… — прошептал Александр, склонившись к ее руке.