Едва она только начала одеваться, как к ней в спальную ворвалась маменька.
— Лизанька, милая моя! Доброго утра!
— Доброго утра, маменька, — ответила девушка.
— Угадай, кто наносил тебе визит, пока ты спала?
— Кто же?
— Князь Кавальканти. Дворецкий мне сказал, что он явился очень рано и принес тебе цветы и оставил карточку.
— Вот как? — Щеки Лизы порозовели.
— Что же… Должна тебе заметить, что весьма и весьма наводит на… размышления! — воскликнула Анна Александровна.
— На какие же?
— Ну-ну, не опускай глаза! — Маменька подошла к дочери и поцеловала ее в макушку. — С утра пораньше молодой человек является в дом девушки, оставляет ей цветы… Думаю, это что-то да значит!
— Да вовсе ничего это не значит… Просто знак вежливости, — возразила Лиза.
— Ну уж нет! Никакой это не знак вежливости. Неужели ты думаешь, что он каждое утро развозит цветы всем девицам, с которыми танцевал? Да на это же не хватит ни сил, ни времени! Да и денежные траты немалые…
— И все-таки ничего это не значит. Вовсе ничего!
— Воля твоя, душенька, но ты не права. Поверь мне, я знаю. Твой папенька, когда женихался, каждое утро посылал мне букеты. Или сам привозил… — мечтательно вздохнула Анна Александровна.
— Но ведь это же совсем другое дело! Ведь это мой папенька! — воскликнула Лиза.
— Что же, когда-то он не был твоим папенькой, а мы с ним были едва знакомы. Так всегда и со всеми бывает.
— Я как-то не подумала об этом, — смущенно пробормотала Лиза.
— А ты подумай, дитя мое! Ну полно говорить. Одевайся и спускайся завтракать.
Спустившись вниз, Елизавета Гавриловна увидала тот букет, о котором говорила маменька. Изысканнейшее творение настоящего художника: вот что это было такое. Белые нежные лилии в соединении с бледными розами не могли не радовать глаз. Лиза подошла к цветам и вдохнула крепкий аромат.
Да, нельзя было сказать, что такое внимание было ей неприятно. Скорее напротив. Впервые ей прислали букет, и, как всякой молодой девушке, ей это было небезразлично. Лиза улыбнулась и, направившись к столу, коротко вздохнула.
— Как все-таки это мило, Гаврила Иванович, — оборотилась к мужу Анна Александровна, подавая ему кофе, — эти цветы!
— Да, мой друг, это мило, — довольно равнодушно ответил Гаврила Иванович.
— Я уже сказала Лизе, что, когда мы были молоды, ты дарил мне цветы каждый день.
— Да-с, это было, — улыбнулся князь, но все же без того энтузиазма, который могла бы ждать от него супруга.
Однако Анна Александровна не обратила внимания на вид мужа, она была всецело увлечена собственными мыслями и рассуждениями.