— А все же, Лизанька, что бы ты ни говорила, а это хороший знак. Да-с, хороший знак. — Княгиня пила кофе и ни на кого не смотрела. — Недурной жених этот итальянский князь.
— Вот уже сразу и жених, маменька, — покраснела девушка. — Что вы такое говорите!
— Да что же, мой свет, почему бы и нет? — продолжила Анна Александровна. — Очень естественно в твои года и в твоем положении рассуждать и задумываться о женихах. Было бы вовсе неразумно об этом не думать или стыдиться сего предмета! Вот уж глупо так глупо…
— Нет, Лизавета права, — подал голос Гаврила Иванович. — Не она о женихах должна рассуждать, а мы — ее родители.
— Конечно, Гаврила Иванович, конечно, — поспешила согласиться с супругом княгиня. — Но странно было бы Лизе не мечтать и не увлекаться мыслями о любви?
— Вот уж чего лучше не надобно, так это всяких таких… обольщений любовных! Никого это до добра не доводит, тем более молодых девиц! — энергически возразил князь. — Не то еще влюбится, избрав себе предмет недостойный, начнутся слезы да капризы… Сплошная головная боль!
Анна Александровна промолчала, но по лицу ее было видно, что она не согласна с супругом. Или не во всем согласна с ним.
— Что же, Анна Александровна, разве наше с вами супружество, сговоренное родителями нашими, не получилось весьма удачно?
— Точно так, Гаврила Иванович.
— Вот. А как бы вышло, ежели б не наши с вами родители, упокой Господи души их? — перекрестился князь. — Думаю, пути бы наши и не пересеклись, моя добрая Annete, — неожиданно прибавил Гаврила Иванович, вспомнив прозвание, которое дал своей молодой тогда еще супруге в первые года их совместной жизни.
— Да, мне теперь и подумать странно, что мы могли бы и не пожениться, — ласково улыбнулась княгиня, глянув на мужа.
— Так вот и мы должны приискать для нашей Лизаньки счастие. Не так ли, Лизок? — князь оборотился к дочери.
— Да, папенька… — Бедная девушка не знала, что и отвечать.
С одной стороны, ей думалось, что дела ее сердца надобно решать ей самой, но, с другой стороны, дочерний долг стоял перед нею и его она намеревалась выполнить со всей твердостью, как ее учили.
Лиза припомнила роман, который прочла не так давно. У героини не было любящих родителей, и судьбой она была вовлечена в тяжелые испытания. Но Памела (так звали героиню) всегда следовала законам добропорядочности и благоразумия и в конце концов была вознаграждена за свои добродетели. Не следует ли каждой девице поступать так же? И не следует ли ей, Лизе, благодарить Провидение за то, что оно даровало ей покойную и богатую жизнь? И разве не надобно быть благодарной за это и следовать беспрекословно родительской воле? Кончено, надобно!