— Ну да! Только этого… Я бы пожалел тебя, если бы ты не был всегда таким довольным. Как тебе удалось так жить и не сойти с ума? Я никогда не понимал… Теперь, когда я добился того, о чем мечтал, я хочу стать на тебя похожим.
— Стать сумасшедшим?
— Конечно!
Улыбка не сходила с лица Виржиля, пока он говорил.
Он любил Жослина со всеми его недостатками.
— Ты — истинный горожанин, — сказал он со своим неподражаемым акцентом, — И ничего с этим не поделаешь.
— А ты витаешь в облаках. Я не согласен с тобой: мы никогда не станем похожи. Тем лучше.
Некоторое время они молчали, внимательно глядя друг на друга.
— Ну а Рафаэль? — неожиданно спросил Виржиль.
— А что Рафаэль? Я привез ее к тебе, этим все сказано. Тебе она нравится?
— Она красивая, даже очень. Утонченная, наблюдательная… Любит развлечься, даже больше тебя. Немного бестактная, но вежливая… И молодая! Очень! Ты на ней женишься?
Жослин покраснел, и как раз этого Виржиль меньше всего ожидал от него. Он расхохотался своим громовым смехом, могучие плечи сотрясались от каждого вздоха.
— Эх, Жослин! Ты такой счастливый! Что еще, если не это, могло бы заставить меня покраснеть в таком возрасте? И так сильно. Конечно, ты женишься на ней, если она этого хочет…
— Как ты думаешь, она согласится?
Виржиль перестал смеяться и внимательно посмотрел на Жослина.
— Как я думаю? Здесь я ничем не могу помочь тебе, старик!
Жослин поднялся и заходил по комнате. Он сказал Виржилю, что Рафаэль не была достаточно счастлива с ним. «Иметь собственную жизнь» — это выражение она использовала довольно часто и с какой-то грустью. Он рассказал, как она заставила его смириться с ее независимостью. Надо согласиться, девушка несколько использовала его. Он признал, что не всегда понимал перепады ее настроения, что она почему-то никогда не рассказывала о своей семье, да и в целом у них было мало общих тем для разговора, и он объяснял это большой разницей в возрасте. Однако считал ее искренней. Рассказал Виржилю о ее недавнем признании в желании иметь детей, и это уже не вызвало смех, как прежде. В своем длинном монологе Жослин поведал другу свои страхи, сомнения и надежды — свою любовь к Рафаэль.
Видя его таким, Виржиль был не в состоянии прервать друга. Обрадовавшись, что наконец-то Жослин устал держать себя в рамках и решил выговориться, Виржиль внимательно слушал его долгое признание и только под конец сделал ему знак сесть.
— Ты прав, — согласился он. — Сделай это сейчас, если ты уверен. Мое время любви и рождения детей прошло с Марией. У меня нет желания начинать все сначала. Ну а ты новичок в этом деле.