Мигель почувствовал, что назревает скандал. Он попытался улыбнуться и сгладить возникшую неловкость. Жослин мрачно слушал Руиса и Виржиля — те говорили о планах на завтрашний день.
— Завтра нужно серьезно заняться сортировкой наших коров и оставить не больше пятидесяти, — сказал Виржиль.
— Пятьдесят? Пабло говорил о тридцати. — Руис предпочитал спорить с отцом, а не смотреть на Жослина.
Он широко улыбнулся, и эта улыбка была адресована Рафаэль. Почувствовав это, Жослин положил руку на плечо молодой девушки. Этот жест стер улыбку с лица Руиса.
— Звонил твой брат, — сказала Мария. — Он приедет в Севилью в воскресенье, чтобы посмотреть твое выступление. Он закажет тебе комнату, а также cuadrilla[13].
Руис кивнул, не отрывая взгляд от руки Жослина, обнимавшей Рафаэль. Он резко встал.
— Прошу прощения, я должен вас оставить. Увидимся завтра на пастбище. Я уйду рано, — сказал он отцу.
— Спокойной ночи, — равнодушно сказал ему Жослин, и Руис кивнул в ответ.
Он вышел из гостиной своей обычной легкой, пластичной походкой, не попрощавшись ни с матерью, ни с Рафаэль.
— Что случилось? — спросил Виржиль у Мигеля.
— Ну… он очень устал! Руис встает рано, ложится поздно; он убил сотню быков с начала temporada[14]. Даже для такой звезды, как он, это много.
Мигель совсем не жалел своего брата, но добавил:
— К тому же никто не помогает ему. Непонятно, как он успевает заниматься всем этим.
Закончив есть, Мигель поднялся.
— Я тоже вас оставлю. Спокойной ночи, Рафаэль, мама…
Он обнял их и пожал руку Жослину. В этот раз гости не засиживались допоздна, и вскоре Рафаэль оказалась у себя в комнате наедине с Жослином. Ей было не но себе, поэтому она сразу разделась, чтобы он не успел начать задавать вопросы. Однако Жослин был слишком зол, чтобы оставить все как есть. Он отвернулся и зажег сигарету. Некоторое время рассматривая гравюры арен Ронды на стенах комнаты, немного успокоился и заговорил:
— Ты хорошо провела время с сыновьями Виржиля сегодня днем?
Рафаэль легла на кровать позади него.
— Отлично! Если я не пьяна от алкоголя, меня охмеляют разговоры Васкесов, прекрасные пейзажи и палящее солнце.
Она прекрасно понимала, что он ревнует. Единственное, чем можно было помочь себе и смягчить гнев Жослина, — это смеяться, подыгрывать ему и лгать.
— Ты знаешь, они неутомимые! Но не решились обучить меня кататься на лошади. Мигель очень хотел спуститься к самому морю. Жаль, что вы с Виржилехм не поехали. Вам хотелось побыть одним?
Он резко повернулся и внимательно посмотрел на нее. Она приветливо улыбнулась. Жослин заколебался. Рафаэль сбивала его с толку.