Жослин и Рафаэль чувствовали себя чужими среди этой бесконечной массы людей. Жослин был рад, что наконец-то у них появилась возможность побыть вдвоем, и удивлен своей сдержанностью по отношению к Руису. Хозяйство Васкесов снова и снова очаровывало его. Рафаэль, глядя на Руиса, занятого непонятными ей вещами, постепенно оставила все сомнения: в реальности Руис Доминике принадлежал к миру, который был ей совершенно чужд. Лучше идти по накатанной дороге, не поддаваясь влиянию случайных безумных страстей, которые не принесут никаких плодов. И она предалась обдумыванию важных насущных вещей, вместо того чтобы плавать в радужных, но ненужных мечтах. Довольный и счастливый Жослин находился рядом с ней по-прежнему без тени таинственности. Чтобы полюбить его, Рафаэль должна была придать ему важность и величие, сделать его главным объектом этого праздника, который он ей, собственно говоря, и подарил.
Они выпили много вина. Алкоголь, жара и всеобщее веселье пьянили. Они присели в тени, счастливые, как дети, от того, что наконец укрылись от знойного солнца.
— Это место как будто на самом краю света, — сказала Рафаэль, рассматривая проходящих гостей и отгоняя назойливых насекомых. Мягкий золотистый свет играл на стенах конюшен и прядях ее волос. Стояла такая тишина, будто праздник на минуту остановился.
— Твои друзья живут в прекрасном и удивительном мире… — продолжала девушка.
Жослин задумчиво жевал соломинку.
— В Париже наверняка идет дождь, — сказал он и улыбнулся.
— Обещай, что мы приедем сюда еще раз.
Она произнесла это очень ласково, однако он не спешил с ответом.
— Послушай меня, детка, я хотел кое-что с тобой обсудить, — начал он, но шум снаружи прервал его. Слышны были смех и постукивание шпор о гравий.
Жослин встал, помог подняться Рафаэль, и они вышли разузнать, откуда доносится шум. Группа наездников привела своих коней с водопоя. Руис был среди них.
— Посмотрите на них! Они великолепны! — воскликнул юноша.
Он показал на жеребцов, которых Жавьер ставил в стойло. Запертые животные храпели от негодования.
— Тяжело с ними было! Чтобы справиться, нужно было их вымотать, — сказал Руис.
Его счастливая улыбка сияла в лучах яркого солнца. Пот ручьями стекал по его щекам, волосы на лбу слиплись, разгоряченное тело было покрыто пылью. Рафаэль быстро взглянула на него. Жослин достал солнечные очки из кармана.
— Да уж, — согласился он. — Ты будешь их дрессировать?
— Нет, — ответил Руис. — Отец хочет отдать их другу. Поэтому сегодня мы ездили за ними.
Рафаэль отвернулась и пошла к ограждению. Навстречу ей шла Альба и несла огромное блюдо фруктов для гостей. Рафаэль захотелось погрузиться в мир запахов и звуков конюшни. Руис и Жослин остались стоять сзади нее. Она чувствовала их напряженные взгляды. Альба предложила ей бокал лимонного сока, и Рафаэль залпом выпила его. Руис прошел мимо и слегка коснулся ее. В одной руке у него было седло. Ей понадобилось усилие, чтобы не отреагировать на его прикосновение. Девушка рассматривала жеребцов, пока Жослин не подошел к ней. Оркестр возле палатки тихо играл какую-то испанскую мелодию.