Пешеходная дорожка, ведущая прочь от парка, пролегает между двумя жилыми домами. Цветы на окаймляющих ее клумбах увяли, вылиняли от жары. По улице Юргордсгатан в сторону университетской больницы проезжает автобус номер 202.
«До полицейского управления всего метров шестьсот, — думает Малин. — И здесь, рядом с оплотом правопорядка, совершены нападение на девушку и изнасилование».
Чувство защищенности — всего лишь иллюзия.
Мимо них проносятся на велосипедах четыре девочки школьного возраста. На багажниках у них надувные мячи и игрушки.
Они едут к прохладе. Возможно, к бассейну Глюттингебадет. Или в «Тиннис»?
Веселье и шумиха. Летние каникулы — и некто, поджидающий за деревом в темноте.
Мы будем купать, купаться, купаться, говорите вы, где мои плавательные рукава, мама, ты видела мой надувной круг, где он? Я не хочу утонуть, мама.
Я слышу вас.
Вы где-то над моей темнотой, но я не знаю, слышите ли вы, как я зову: «Мама! Мама! Папа! Папа! Идите сюда, идите сюда, заберите меня. А кто это там кричит про купание, надувной круг и мороженое?»
Но я чувствую капли.
Они не движутся. Чем пахнут эти капли? Не так, как вода. Железом? Мочой животных?
Ваши ноги.
Я слышу, как вы топчетесь по мне.
Наверху.
Мне кажется, что я лежу, но может быть, я в воде, я купаюсь — может быть, это темное и влажное вокруг меня и есть вода? Должно быть, да, я люблю воду.
А теперь вы играете.
Где мой мячик, мама?
Хочешь, я его поймаю? Но мои руки не могут двигаться. Они лежат неподвижно вдоль тела, я пытаюсь пошевелить ими, пытаюсь снова и снова, но они как будто слиты с тем, что окружает меня.
Зачем вы топчетесь по мне?
Я не хочу, чтобы вы это делали.
Где я?
Где ты, папа?
Я могу плавать, я могу нырять, но я никуда не могу приплыть.
Я могу плыть. Но не могу дышать.
Замкнутое пространство.
Детский сад по другую сторону парка перед окнами следственного отдела закрыт на лето. Никто не катается на качелях, не съезжает с красной деревянной горки, не копается в сухом песке песочницы.
Жара бездетна, и город почти тоже.
В окне детского сада видны два маляра: обнаженные по пояс, они стоят на стремянках, быстро и ритмично раскатывая валиками по стене розовый цвет.
Радостные цвета.
Радостные дети.
Малин оглядывает конференц-зал: стены, обтянутые желтоватой тканью, серовато-белая доска на стене возле двери. Весной им даже купили новые стулья. Старые совсем пришли в негодность, однако новые, из гнутого дерева с сиденьями из черной искусственной кожи, оказались еще более неудобными. На жаре синтетическая обивка отвратительно липнет к ткани на ягодицах. Мощности кондиционеров в управлении полиции явно недостаточно.