Лорд Брэйдон надеялся ускользнуть в тот момент, когда принцесса повернется к ним спиной.
Как на грех, принц Уэльский опередил его.
— Я хочу поговорить с вами, Брэйдон, — сказал он театральным шепотом, но был услышан, как и предполагалось, всеми.
Гости тотчас стали прощаться, и вскоре лорд Брэйдон остался наедине с принцем и своими предчувствиями.
Чрезвычайно красивый и статный, лорд Брэйдон пользовался благоволением не только принца Уэльского; его общества искали и многие прекрасные дамы, которым удавалось на какое-то время привлечь его внимание.
По крайней мере до той поры, пока он не охладевал к каждой из них поочередно.
Все его affaires de соеur неизбежно заканчивались одинаково.
Ему становилось скучно от этого, как он выражался, «привычного однообразия».
Он ощущал в себе потребность чего-то оригинального, выходящего за рамки обыденного.
И в то же время сознавал, что требует от жизни слишком много, ведь судьба и так проявляла к нему необычайную щедрость.
Лорд Брэйдон был носителем древнего титула и владел огромным богатством.
Его родовой дом в Оксфордшире был одним из самых роскошных и представительных в Англии.
Его конюшни вызывали восхищение и зависть не только на его родине, но и во Франции.
Забота о породистости скаковых лошадей требовала от него регулярных визитов в самую веселую столицу Европы, напоминание о которой не улучшило его нынешнего настроения.
Экспресс, направлявшийся в Париж, ожидал пассажиров, пересекавших Ла-Манш из Дувра и Фолкстоуна.
Лорд Брэйдон пересек пролив на собственной яхте, прибывшей одновременно с пароходом из Тилбэри.
Вид пассажиров, едущих в Париж, усугубил его раздражение при посадке в берлинский поезд.
Во всех рискованных миссиях его сопровождал преданный слуга Уоткинс. Вот и сейчас он проследил, чтобы все необходимое господину во время поездки было тщательно размещено в его купе.
Остальной багаж Уоткинс велел носильщику уложить в соседнем купе: лорд Брэйдон, стремившийся к максимальному комфорту, любил, чтобы соседнее купе занимал его слуга.
Уоткинс, таким образом, был всегда рядом, и его господина не беспокоили громкие разговоры пассажиров, не будило хлопанье дверью в соседнем купе.
Друзья часто попрекали Брэйдона расточительностью, которой вовсе не заслуживает подобная прихоть, но его ответ был неизменным:
— Уж на что действительно не следует жалеть денег, так это на комфорт, Им нечего было возразить, поскольку они сами придерживались того же мнения.
Одарив носильщика щедрыми чаевыми, Уоткинс еще раз все осмотрел.
— Я буду в купе рядом, милорд, — напомнил он господину, — если понадоблюсь вашему сиятельству.