Пока он плелся, шатаясь, к входной двери, мадам нахлобучила шляпу ему на голову.
Она держала на своей руке его плащ, намереваясь передать его, когда он отпустит Лоилию.
— Могу ли я высказать предложение, милорд? — спросил Уоткинс.
— Да, конечно.
— Я думает, милорд, я бы лучше взобрался на козлы рядом с кучером. Вряд ли вашу светлость преследуют сейчас, но никто никогда не знает.
Лорд Брэйдон кивнул.
Уоткинс постучал в стеклянное окошко за сиденьем кучера, и лошади остановились.
Он выскочил из экипажа, забрался на козлы, и они вновь понеслись.
Лоилия все еще скрывала свое лицо на плече лорда Брэйдона.
Она отчаянно пыталась справиться со слезами.
— Я позабочусь о вас, — сказал он, — но поскольку завтра вокруг этого побега может подняться суматоха, я думаю, вам не стоит пока пользоваться фамилией вашего отца, чтобы вас никак не связывали с ним.
Она подняла голову и посмотрела на него.
Па ее щеках сверкали слезы.
Задушевно, с искренностью, которая, казалось, исходила прямо из сердца, она лепетала:
— Как могу я… когда-либо отблагодарить… вас? Как могу я… выразить вам… какой… удивительный поступок… вы совершили, вызволив меня… оттуда?
— Вы сможете отблагодарить меня, когда мы вместе с вашим отцом будем вне опасности.
— Я всегда буду помнить, что если бы вы не пришли туда сегодня, ко мне привели бы… кого-нибудь другого… и я не смогла бы… продолжать… отказываться от еды или… находиться под наркотиками.
— Да, конечно. Но постарайтесь не думать об этом. Сейчас мы выиграли первую битву, однако нам предстоят еще другие, в которых мы должны также победить.
— Я молюсь… молюсь как только могу… чтобы мы… победили, — сказала Лоилия.
— Теперь, как предлагает Уоткинс, — заметил лорд Брэйдон, — нам надо чем-то укутать вас. Я советую вам накрыться с головой вот этим пледом.
Он развернул его, прибавив:
— Он достаточно большой, чтобы закрыть вас полностью, если вы подберете ноги.
Она взглянула на него, поражаясь его находчивости.
Покрывало было сделано из кашемира, и он обернул его вокруг Лоилии.
Лорд Брэйдон подумал, что в это позднее время в холле их отеля не должно быть много слуг.
Он не хотел привлекать к себе внимание, чтобы избежать пересудов.
Он желал получить передышку для обдумывания дальнейших шагов.
Ему необходимо было изобрести что-либо убедительное для барона — которого наверняка вовлекут во все это — для оправдания своих действий.
Экипаж остановился, и Уоткинс открыл дверцы.
Лорд Брэйдон вышел и, взяв полностью укутанную пледом Лоилию на руки, понес ее через тротуар к освещенным дверям отеля.
В холле дежурили лишь два швейцара.